Йонас Довидайтис - Секретная почта

Особенно неистовствовал Дьевинис:

— Опять закавычка? А куда дуб девался? Бабье корыто крепче соснового катера! Бывало, в Ниде мастер сделает суденышко — так на двадцать лет. А теперь… Бумажки, акты, контролеры… Рыбе скормить весь этот реестр с его придирками!

Так в артели возник большой и путаный спор. И спор этот окончился очень неожиданно — открылась страничка прошлого Дьевиниса, о которой он молчал.

Председатель артели Жиба не на шутку сцепился с рыбаками.

— Где новые катера? — шумели задние ряды на общем собрании. — Только за подсобное хозяйство болеешь! Настроил парников, коровников, всяких душей для свинок, сам машину завел… Миллионы сквозь пальцы ушли, а лодки — дыра на дыре!

Чтобы рыбаки вконец не заклевали его своими попреками, председатель заказал на Неманской судоверфи несколько катеров. Но кого назначить на эти лодки, кого за ними послать?

Катера делали долго, а ропот среди рыбаков все нарастал. Море, рыба, море, рыба… Упорствовал и председатель: а почему бы тем рыбакам, что посвободнее, особенно старикам, не прополоть артельные огороды, почему не поработать на стройке складских помещений? На берегу работы хоть отбавляй, а они — всё про улов да про сети.

И председателю казалось: самый первый строптивец — Дьевинис. Жиба злился. Эх, посадить бы на мель этих горлопанов, чтобы знали — и на них есть управа!

Но людей, которые днюют и ночуют под открытым небом, не запугаешь дождичком. Как ни крутил Жиба, а на один из новых катеров пришлось назначить Робертаса Дьевиниса.

С болью в сердце выписывал председатель командировки на верфь не тем, кому хотелось бы.

Жиба сидел в конторе, как всегда при галстуке, в рубашке с накрахмаленным воротничком и в велюровой шляпе с ворсом, которую и снимал-то, верно, только когда спать ложился.

Он критически оглядел сгрудившихся вокруг стола рыбаков в мятых брезентовых куртках, с масляными пятнами на рукавах.

Жиба любил пофилософствовать и славился ловко подвешенным языком, с которого так и сыпались всякие посулы, — ведь это ему ни копейки не стоило:

— Побрейтесь, почиститесь. Тут у нас — глушь, деревня, ветер, море. На полсотни лет отстали. Культуры не хватает. А едете в большой город. Но не горюйте. Я с вами поеду на верфь. Помогу, где потребуется. Вы только оденьтесь поаккуратнее. А где разговаривать — это уж мне… Выручу вас! Ведь такая поездочка! Прямо праздник.

Праздник праздником, а дело делом. Рыбаки не нищие — выфрантились по-воскресному. Но забрали с собой и рабочую одежду, кожушки. Ведь на катерах возвращаться по Неману, потом — по заливу до Клайпеды, а оттуда уже морем до родной гавани. Вода и ветер не любят белых воротничков.

Погрузили на машины горючее для катеров, уложили запасные якоря, канаты, бортовые фонари. Уселись рыбаки и председатель.

Автомашина летела по обсаженному березами шоссе. Дьевинис, посасывая крепчайшую сигарету, смотрел на непривычный мир. Он не бывал на берегах Немана, знал только приморские пески и сырые леса, мачты в гавани. И теперь с любопытством оглядывал зеленые холмы, белые школьные здания, железобетонные мосты, широкие поля, большие стада, комбайны, проплывавшие по золотым озерам ржи. И когда останавливались перекусить где-нибудь в рощице, то Дьевинис прислушивался к никогда не смолкавшему птичьему гомону. Шевелились крепкие скулы старика, улыбались губы — может, он втихомолку подтягивал веселому щебетанью.

Рыбаки подъехали к судостроительным мастерским, расположенным на самом берегу. Громко визжала пила. Словно сговорившись, рыбаки вскочили в машине и на ходу принялись осматривать стапели, суда. Они убедились, что киль новых катеров, как и требовалось по договору, — из дуба, а сосна пошла только для палубы и будки машиниста.

Жиба, охваченный начальническим рвением, не умолкал ни на минуту:

— Не расходитесь, не разбегайтесь. Я — к директору. Будьте спокойны… Я тут… Я с вами…

И хотя они нисколько не беспокоились и даже чуть посмеивались над его суетней, Жиба наставлял не хуже няньки в детском садике. Потом, схватив портфель, побежал в контору.

— Горяч наш старшой, — пренебрежительно обронил Дьевинис, — а посмотрел бы ты на его лужок…

В глазах старого рыбака запрыгали чертики.

Двухэтажный дом, где жил председатель, окружал немалый участок. Теперь там заборы поломаны, кустятся сероватые сорняки, а подчас, восторженно хрюкая, забегают и поросята.

…Вскоре вновь появился Жиба — взволнованный, растерянный. Только во дворе он надел свою ворсистую шляпу.