Оксана Усенко - Хрупкие плечи

Гертруда

Гертруда присутствовала сегодня на общем собрании колхозников просто из любопытства. Она не была членом колхоза – учителя не относились к этой «привилегированной» части населения, но ей, как и многим здесь, было очень интересно посмотреть, чем все это закончится. Все село гудело после того, как цветоводша таки выиграла суд и обязала агрофирму, выделить ей в натуре земельный пай. Рассказывали, что в повестку дня общего собрания этот вопрос вписывали под такое выражение лица председателя, что все находящиеся в кабинете вздохнуть боялись.

Людей собралось много. Еще бы, в кои-то веки собрание что-то решает. Правда, вместе с выделением земельного пая председатель поставил сразу и вопрос о выходе из членов агрофирмы. Но, как оказалось, это была не такая страшная угроза и, кроме Лиды, неожиданно «нарисовалось» еще с десяток желающих! Вот уж действительно неожиданность, особенно для председателя.

Собрание проходило бурно, с криками, спорами, возмущениями. Местная «черноротая» бабенка, ярая приверженка колхоза, и, поговаривают, в прошлом - любовница председателя, долго и тщательно костерила желающих выйти из колхоза «который о всех заботится», призывала на их головы все кары как земные, так и небесные, чем доставила истинное удовольствие председателю. Остальные же просто ждали хоть маленькой паузы в ее монологе, чтоб усадить на место и продолжить разговор по существу. Цветоводша выступила кратко, но очень емко и харизматично. Ее искренне изумление тем, что борьба за гарантированные законом права воспринимается председателем как личное оскорбление, было воспринято залом двояко. Многие неожиданно задумались. А ведь и правда, женщина ничего плохого не хочет, ничего незаконного не просит… Просит просто отдать то, что и так ей, вроде как, принадлежит… Ей бы в депутаты… Умеет убедить народ… Ее старшая дочка сидела на сидении рядом и что-то там записывала. Гертруда перегнулась через кресло и с удивлением увидела, что Руслана не пишет, а тихонько рисует шаржи на членов комиссии собрания! Вот уж кому тут скучно, несмотря на судьбоносные решения для ее семьи. Шаржи, нарисованные карандашом на каком-то отрезке желтоватой, похоже оберточной, бумаги, получались на редкость точными. Председатель, главный инженер, бухгалтер, агроном, жена председателя, показательно-скромно занимающая место секретаря собрания, все были очень узнаваемы. Лида, вернувшись после своей речи со сцены клуба на место, заметила творчество дочки и тихонько рассмеялась. К ней склонилась соседка и… шарж пошел гулять по рядам…

Собрание закончилось поздно. Народ расходился, активно обсуждая как шаржи, успевшие прогуляться чуть ли не по всему залу, так и возможную судьбу вышедших из колхоза и забравших земельный пай людей. Мнения разделились, но большинство склонялось к мысли, что будет неплохо, если им просто не будут мешать. Гертруда, прислушиваясь к расходящимся людям, думала о том, что это только первая ласточка. Если эти первопроходцы, ушедшие первыми и отдельной группой во главе с Лидой, выйдут в прибыль – агрофирме будет очень плохо… С нынешним размером зарплат, работа «члена агрофирмы» очень сильно смахивала на рабский труд. А ведь именно на такую ситуацию привыкли рассчитывать руководители предприятия, несмотря на смену вывески с «колхоз» на «агрофирма», несмотря на изменения, происходящие в стране. Наверняка теперь председатель кусает локти, жалея о том, что не отдал Лиде ее несчастную квартиру. А ведь не считал бы себя всесильным, или просто б проявил сочувствие, и не было б ни суда, ни этого собрания, ни самого прецедента, что с колхозом можно воевать и воевать успешно. А можно и вообще из него выйти, и небо на голову не рухнет… Интересно, сломает эта хрупкая женщина «хребет» бывшему колхозу-миллионеру? Вот смеху-то будет…

Леонид

Леонид смотрел на танцующую в зале Лиду и поражался необычной грациозности ее движений. Ярко-голубое с серебристыми вставками, просторное, но аккуратно приталенное пояском платье, явно пошитое собственноручно, сверкало в отблесках зеркального шара, подвешенного под потолком. Серебристый шарф создавал ощущение полета легкой женской фигуры, а еще эти оптические эффекты, вызванные зеркалами и разноцветными прожекторами. Временами ему казалось, что за спиной у женщины мелькает не шарф, а полупрозрачные крылья. Обе ее дочки, танцующие рядом в кругу празднующих, не намного от нее отставали. Яркая индивидуальность просматривалась в движениях даже у шестилетней малышки! Уж Леонид-то, не один год работающий в творческих кружках с детьми, это хорошо замечал. И ведь странно, Лида, похоже, даже не представляет, как она выделяется из толпы, как все они выделяются из толпы. Хорошо, что он согласился на приглашение Нади, организовавшей этот новогодний праздник и собравшей довольно разношерстную компанию у себя в клубе. До полдвенадцатого в диско-зале была, как обычно, дискотека, и Надя, сидя на входе и кутаясь в теплую старую куртку, занималась продажей билетов молодежи, пока остальные на втором этаже накрывали на стол или просто бродили по клубу, наряжаясь и приводя себя в порядок перед длинной зеркальной стеной холла. А вот после двенадцати в распоряжении собранной заведующей клубом компании оказался весь клуб, в том числе и пустой диско-зал без толп пьяной молодежи. Естественно, с часу ночи дискотека снова будет открыта для всех, молодежь уже стопроцентно под стенами бродит в ожидании, но пока они дружной компанией танцевали и веселились, имея в своем полном распоряжении проветренный диско-зал, простор для танцев и возможность ставить музыку, которая им нравится. .