Михаил Меньшиков - Письма к ближним

Тогда же в публицистике Михаила Меньшикова появляется тема военной опасности для России со стороны Запада, переходящая порой в пророческое предвидение.

«Вдумайтесь в нашу культурную связь с Западом, вы увидите, что она обходится России недешево, что она едва ли возвращает народу то, что берет с него. И все-таки добровольно разорвать эту разорительную связь мы не в силах. Европа – наш очаровательный порок, мы оправдываем его всеми силами души, мы ищем и придумываем тысячи выгод, будто бы извлекаемых нами из общения с Европой, мы – чтобы отстоять это общение – не задумаемся поставить на карту имущество народа, его человеческое достоинство, его независимость. Но помимо наших желаний мир, кажется, идет к тому, чтобы вырвать нас из объятий Запада или по крайней мере сильно их ослабить» [4]   Статья «На ту же тему», 1902 год. …

Он выводил целую схему, периодическую систему иноплеменных нашествий, для русской истории: «В начале каждого века на нас непременно двигаются супостаты. Вспомните одни западные нашествия. В начале XV века – Витовт. В начале XVI – Константин Острожский, в начале XVII – Сигизмунд, в начале ХVIII – Карл XII, в начале XIX – Наполеон. Если и в XX веке этот закон не потеряет действия, то очень скоро, в ближайшее десятилетие, мы испытаем новый «девятый вал» с Запада» [5]   Статья «Среди тьмы египетской», 1903 год. .

В эти годы, Михаил Осипович окончательно преодолевает мировоззренческое влияние толстовства и уже не готов идти за анархистским морализаторством Льва Толстого против самой человеческой природы и того Промысла, «который таинственным образом, непрерывною работою добра и зла, дает жизни торжество над смертью» [6]   Статья «Лев Толстой, Менделеев, Верещагин», 1904 год. .

Русско-японская война 1904–1905 годов вызывает у Михаила Меньшикова всплеск гражданских чувств, искреннего переживания за судьбы Отечества: «Я не говорю, что у нас, в русском обществе, погас патриотизм; но, мне кажется, он у нас опасно понижен, особенно в мирное время. Нужен был гром войны, чтобы разбудить наше сознание. Нужен призрак гибели, чтобы шевельнулась острая жалость к родной, столь многими презираемой и почти забытой матери России… Не очевидно ли теперь, что государственное бытие надо отстаивать не на одних полях маньчжурских, но и в ста миллионах точек страны, на каждом „посту”, как бы он ни был незаметен и далек от боя?..» [7]   Статья «Внутренняя оборона», 1904 год. .

Революция 1905–1907 годов стала настоящим бедствием для России. То чувство собственности в отношении нашей исторической и национальной славы, которое М.О. Меньшиков называл «царственным», было как бы приглушено. Столь глубоко свойственные нам ощущения победы и одоления трудностей странным образом находились в небрежении, в заброшенной некультивируемости. Нация была столь зашугана всевозможными общечеловеческими и демократическими ценностями, интернационализмами, политкорректностями и прочими атрибутами гражданских «свобод», что боялась своих собственных размеров, своего лица, своего места в мире. Русский человек, как великан в одеждах карлика, боялся пошевелиться, чтобы публично «не оскорбить» окружающих своими богатырским телосложением, чтобы не испугать кого или не обидеть своим полновесным присутствием.

«Чувство победы и одоления, – утверждал М.О. Меньшиков, – чувство господства на своей земле годилось вовсе не для кровавых только битв. Отвага нужна для всякого честного труда. Все самое дорогое, что есть в борьбе с природой, все блистательное в науке, искусствах, мудрости и вере народной – все движется именно героизмом сердца. Всякий прогресс, всякое открытие сродни откровению, и всякое совершенство есть победа. Только народ, привыкший к битвам, насыщенный инстинктом торжества над препятствиями, способен на что-нибудь великое. Если нет в народе чувства господства, нет и гения. Падает благородная гордость – и человек становится из повелителя рабом… Мы в плену у рабских, недостойных, морально-ничтожных влияний, и именно отсюда наша нищета и непостижимая у богатырского народа слабость» [8]   Статья «Россия – прежде всего», 1907 год. .

М.О. Меньшиков придавал огромное общественное значение публицистике, ее мощи и ее возможностям влиять на умы людей. Называя публицистику искусством, он настаивал на необходимости для любого народа иметь хорошую публицистику, упадок которой мог бы отразиться наиболее печально на сознании граждан. Считая ветхозаветных пророков первыми публицистами, М.О. Меньшиков явился в своей публицистике, в отношении судьбы России, также настоящим пророком. «России, – писал он, – как и огромному большинству ее соседей, вероятнее всего, придется пережить процесс, какой Иегова применил к развращенным евреям, вышедшим из плена. Никто из вышедших из Египта не вошел в обетованный Ханаан. Развращенное и порочное поколение сплошь вымерло. В новую жизнь вступило свежее, восстановленное в первобытных условиях пустыни, менее грешное поколение».