Герберт Уэллс - Негасимый огонь - Роман о побежденном дьяволе

Больной без восторга отнесся к ее предположению. А миссис Крумм продолжала:

— Если бы вы заглянули на угол к молодому доктору — его зовут. Баррак, — весьма возможно, он признал бы вашу правоту. Все говорят, что он очень умен. Но ни я, ни мистер Крумм не слишком доверяем докторам. И не нуждаемся в них. Но вы-то стоите на другой позиции.

Человек, сидящий в кресле, уже дважды побывал на углу у молодого доктора, но сейчас он не собирался обсуждать с миссис Крумм результаты своего визита.

— Мне надо подумать, — сказал он уклончиво.

— В конце концов это нехорошо не только для вас, но и для окружающих — заболеть неизвестно чем и остаться без надлежащего врачебного надзора. Сидеть здесь и ничего не предпринимать. Особенно в наемном жилище и в такое время года. Это, я сказала бы, не слишком тактично.

— Совершенно верно, — подтвердил мистер Хас слабым голосом.

— Здесь есть соответствующим образом оборудованные пансионаты и госпитали.

Больной человек кивнул головой, признавая ее правоту.

— Если события пресекать в корне, они пресекаются в корне, в противном случае они нарастают и создают неприятности.

И это тоже в точности соответствовало тому, что думал ее слушатель.

Миссис Крумм нырнула в погребец длинного буфета и, выхватив оттуда бутылку виски, бутылку лимонного сока и сифон с содовой, расставила их на столе. Окинув дело своих рук критическим взглядом, она прошептала:

— Графинчик, — и исчезла из комнаты, позволив двери после мучительного скрипа закрыться за нею под действием собственной тяжести…

Больной поднял руку ко лбу и обнаружил выступивший пот. Рука его отчаянно дрожала.

— Боже мой! — прошептал он.

Имя этого человека было Иов Хас. Его отца тоже звали Иов, и так далее, поколение за поколением по семейной традиции старшего сына в семье называли Иовом. Четыре недели назад его можно было считать явно преуспевающим и даже достойным зависти человеком, но теперь на него обрушилась неожиданная волна бедствий.

Он был директором Возрожденной школы Гильдии Бумагоделателей лондонского Сити — большой современной частной школы в Уолдингстентоне, в графстве Норфолк. Посвятив себя всего без остатка учреждению этой школы, он приобрел в обществе высокую репутацию, как самоотверженностью, так и другими личными качествами. Он стал первым английским педагогом, сумевшим освободить современное образование от трудностей, возникающих на низших его стадиях с изучением классических предметов; это была единственная школа в Англии, в которой добросовестно преподавались испанский и русский языки; его научные лаборатории были лучшими школьными лабораториями в Великобритании, а возможно, и во всем мире, а его новые методы изучения истории и политических наук привлекали в Уолдингстентон постоянный поток интересующихся из-за рубежа. Рука врага рода человеческого впервые коснулась его как раз в конце летней четверти. Разразилась эпидемия кори, во время которой из-за необъяснимой небрежности вполне надежных медсестер двое мальчиков умерли. На следующий день после этих смертей помощник преподавателя погиб при взрыве в химической лаборатории. Затем ночью накануне последнего дня занятий в школьном здании произошел пожар, в котором сгорели два младших школьника.

Против любого из этих несчастий, взятых по отдельности, мистер Хас и его школа выступили бы нерушимым фронтом и устояли, но столь быстрая их сменяемость произвела сокрушительный эффект. Все обстоятельства, объединившиеся, чтобы вызвать эти события, поразили мистера Хаса четкостью и ясностью ужасных сцен. Он был первым, кто пришел на помощь учителю химии, который лежал среди бутылей с кислотой, и хотя еще дышал и боролся за жизнь, но уже ослеп, потерял пол-лица и получил безнадежные повреждения. Бедный парень умер прежде, чем его успели вынести. В ночь пожара мистер Хас сильно перенервничал и очень болезненно ушиб ногу. Он сам обнаружил и вынес обугленные тела мальчиков из комнаты, оказавшейся для них ловушкой; дети оказались запертыми в ней — кто-то «подшутил» над ними ради «последнего дня». Это добавило еще один элемент раздражающего беспокойства к весьма огорчительному для мистера Хаса факту: все его бумаги и почти все личное имущество сгорели.

Наутро после пожара покончил с собой адвокат мистера Хаса. Это был его старый друг, которому мистер Хас полностью доверял управление своими сбережениями, рассчитывая на достойную и обеспеченную старость для себя и миссис Хас. Несчастный юрист обладал устойчивыми политическими убеждениями и либеральными взглядами и покупал рубли, чтобы продемонстрировать свое доверие к русской революции и Временному правительству, надеясь на выгоду не только для мистера Хаса, но и для себя.