Такэси Кайко - Гиганты и игрушки

Ученый насмешливо взглянул на Сюнскэ. Того бил озноб, весь хмель из него уже выдуло.

— Насчет чудовища — не скажу. Похоже на сказку. А вот виски в Шотландии замечательное. Это уж точно.

Сюнскэ засмеялся, махнул рукой.

— Да я не об этом! Я просто подумал — хорошо бы дать нашему озеру название того, шотландского.

— Чего ради?

— Снова пройдет сто двадцать лет. Снова даст семена низкорослый бамбук. Снова размножатся крысы. В сущности, можно считать, что они не погибли, а лишь перешли в другую форму существования. Так, что-то вроде длительной спячки. Вот я и подумал — хорошо бы поставить на берегу столб с надписью: «Здесь спит чудовище».

Ученый молча пожал плечами и зашагал к береговой насыпи, где ждала их машина. Сюнскэ поплелся за ним. Над озером плыл затихающий стон.

На обратном пути Сюнскэ попросил у водителя одеяло, закутался и уснул. Когда он проснулся, плоскогорье уже осталось позади, машина шла по дороге, петлявшей среди полей. Над рощами и полями металлическим диском сияло бледное утреннее солнце. Сюнскэ почувствовал во всем теле странную легкость и пустоту, какая обычно бывает после сильной нервной встряски. Рассеянно глянув в окно, он увидел на дороге одинокую кошку. Тощую, грязную, бездомную кошку. Шум машины не испугал ее, она равнодушно оглянулась и побрела дальше, к городу. «Забавный конец», — подумал Сюнскэ, и чувство покоя охватило его. Но где-то в глубине души продолжала звучать тоскливая нотка. И он тихо сказал, обращаясь к кошке:

— Ничего не поделаешь! Осталось одно — вернуться к двуногим крысам.

В мою студию будет ходить Таро Ота. Его прислал ко мне Ямагути, преподаватель рисования в начальной школе. Этот Ямагути — художник, пишет абстрактные картины, и когда кружок абстракционистов устраивает выставку, Ямагути, конечно, уже не до школы.

А сейчас как раз близится выставка его собственных работ. Вот он и попросил меня позаниматься с Таро, учеником того класса, где он ведет рисование. Сам он, мол, занят по горло — только вечером, после школы, и удается немножко поработать.

— Таро — единственный отпрыск моего патрона, — сообщил он мне. — Сразу же после выставки я его заберу. А пока что позанимайся с ним, будь другом.

И я согласился, — правда, без особой охоты…

О Таро и его родителях Ямагути рассказывал мне и раньше. Отец Таро, господин Ота, — владелец известной фирмы красок; мать Таро, первая жена господина Ота, умерла давно, еще до того, как глава семьи стал преуспевающим коммерсантом. Мальчика воспитывает мачеха — нынешняя госпожа Ота. Своих детей у нее нет.

Фирма господина Ота окрепла и выросла за последние годы. Раньше у него было маленькое дело, — правда, с независимым капиталом. А теперь он прибрал к рукам обширную сеть магазинов и повел наступление на позиции крупных старых фирм. Его товары есть в любом писчебумажном магазине. Для своей студии я тоже покупаю его краски, кроме гуаши, которую составляю сам.

С госпожой Ота Ямагути познакомился на родительском собрании. Несколько таких встреч — и готово дело: переброшен мостик к самому господину Ота. О, Ямагути сумел понравиться главе фирмы! Теперь тот покупает его картины. Какой бы случай ни подвернулся — выставка ли кружка абстракционистов, выставка ли самого Ямагути, а уж он сумеет всучить господину Ота парочку своих опусов. Что ж, в таких делах он мастак!

Зато когда господин Ота выпускает новые образцы пастели или красок для рисования пальцем, тут Ямагути старается, как может, — надо же отблагодарить патрона! Раз — и новая краска дана на пробу ученикам его класса. Раз — и в учительских журналах появляется сообщение: дети в восторге от новой краски.

Ямагути — авангардист, и всякие новшества — его страсть. У себя в школе он вечно экспериментирует с каким-нибудь мудреным приемом — то это коллаж, то декалькомания, то фроттаж. Вокруг его экспериментов всегда много шуму — бесконечные разговоры, дискуссии в печати. А между тем польза от всех этих новшеств — весьма сомнительная. Они бьют на внешний эффект и мешают ребенку проявить себя, что, впрочем, не уменьшает их популярности — особенно среди молодых учителей рисования. Вот и недавно Ямагути опубликовал очередную новинку под названием «фотокомпозиция». На фотобумагу кладется какой-нибудь предмет, потом она засвечивается. Многие учителя возражали — школьникам это не по карману. И все-таки идея Ямагути была признана новаторской и смелой.