Мэри Брэддон - Тайна банкира. Красная мантия

— Без сомнения, — ответил банкир, — мы подождем до понедельника.

Маркизу этот долгий срок вовсе не понравился.

— Но если б можно было устроить это дело раньше, мне было бы очень приятно, — сказал он.

— Нет никакой возможности, — возразила Эстер, — и даже до понедельника оно мне будет стоить много труда.

— Если только может удовлетворить вас лучший бриллиантовый браслет, какой только можно найти у золотых дел мастера, любезная мисс Воберт, — с живостью сказал маркиз, — то труд ваш будет вознагражден.

Эстер улыбнулась. Месть прельщала ее, но и бриллианты имели большую цену в глазах Еврейки. Руперт Гудвин наблюдал за нею и какая-то меланхолическая тень показалась на его лице. «Кто она и откуда явилась?», спрашивал себя банкир. «Откуда это поразительное сходство между нею и той умершей? И к тому же слухи будто бы она из поколения испанских Евреев! Странно!»

Наконец, уговорившись встретиться в понедельник вечером за кулисами Друриленского театра, оба приятеля оставили богатую квартиру мисс Вобер и отправились вместе в клуб обедать.

— С какой стати вмешали вы Семпрониуса в это дело! — воскликнул маркиз, когда они сидели друг против друга за накрытым столом в клубе.

— Чтобы он служил нам полезным орудием, — ответил банкир. — Мисс Вобер завидует той молодой девушке и ее превосходству над нею и если б она знала, что вы, любезный маркиз, обожатель мисс Ватсон, то из опасения сделать, может быть, соперницу свою маркизою, всеми силами старалась бы вредить нам, тогда как теперь она ревностно будет нам содействовать, так как воображает, что поможет соединить ненавистную ей девушку с бедным и недостойным человеком.

— А, понимаю! Вы чертовски умны, Гудвин! Но каким образом привести в исполнение наш план?

— Очень просто. У вас в Эссексе есть владение с древним замком — Ла-Фосс по названию?

— Да.

— Какого рода это строение?

— Я думаю, в целом свете не найдете жилища более уединенного и мрачного.

— Много у вас там людей?

— Только двое, старый кучер и жена его, оба почти глухие и слепые.

— Превосходно! Недостает только, чтобы они были и немыми, — сказал Гудвин. — Теперь план мой совершенно готов и в понедельник до полуночи Виолетта мисс. Ватсон будет на пути в Ла-Фосс.

— С Семпрониусом?

— Нет, с вами, любезный Рокслейдаль!

Вечер, следующий, за посещением наших друзей у мисс Воберт, был для Виолетты особенно счастлив. Мистер Мальтраверс, довольный ее представлениями и скромным поведением на сцене, поручил ей исполнение более значительной роли и возвысил ее еженедельную плату на полгинеи.

Эстер Вобер стояла за кулисами и слышала этот разговор директора с Виолеттой и если она до сих пор колебалась быть союзницей низкого заговора Руперта Гудвина против беззащитной молодой девушки, то теперь, когда слышала, как директор в глаза хвалил Виолетту, твердо решила погубить ее. Несколько минут спустя она подошла к молодой девушке и положила ей свою маленькую руку, усеянную драгоценными кольцами, на плечо.

— Мисс Ватсон, — ласково сказала она, — будемте друзьями! Я откровенно признаюсь, что было непростительно глупо с моей стороны завидовать вам. Я хотела исполнить роль в новом балете, которую мистер Мальтраверс передал вам и когда он не исполнил моего желания, я рассердилась на него и на вас. Но теперь я сознаю несправедливость и стыжусь ее. Хотите ли простить меня? Я уверена, что вы не мстительная особа, мисс Ватсон, — прибавила она, улыбаясь, — и потому скажите, что мне прощаете!

— Охотно, — сказала Виолетта, кротко посмотрев своими голубыми глазами на лицемерного друга. — К тому же мне, кажется, нечего прощать, ибо, хотя вы и нехорошо относились ко мне, но ведь мы не были знакомы друг с другом и я не имела никаких прав на вашу дружбу.

— Но с этих пор она принадлежит вам, — возразила Еврейка, — и те, которые знают меня, также знают, чем Эстер Вобер может быть, когда она дружно расположена к кому-нибудь. Но нам, кажется, пора одеваться? Так пойдемте же в гардеробную.

Обе молодые особы, дружно схватившись под руки, пошли одеваться.

Театральная жизнь Виолетты, казалось, шла очень хорошо. Не было ни одной особы на сцене, которая бы косо смотрела на нее; Эстер обращалась с нею ласково и так как она пользуется большим влиянием на сцене, то всякий считал обязанностью быть к Виолетте не менее ее ласковым. Доверчивая, как дитя. Виолетта с радостью приняла эту мнимую дружбу и следствием всего этого было то, что в назначенный понедельник вечером обе актрисы были в лучших отношениях; между тем как Рупертом Гудвином были приняты все необходимые меры, чтобы привести в исполнение задуманный план.