Ирина Меркина - Клон в пальто

— Тоже умер?

— Угу.

— И что ты собираешься делать?

Пушистая лисичка пожала плечами. Она, оказывается, пробиралась в этот район не случайно, а потому что здесь женский монастырь. Хотела пойти в монахини, грехи замолить, да и вообще… Надоело все.

Короче, пришла к монашкам, а те ее шуганули. Мол, если ты беглая арестантка, то иди досиживай свой срок, а там посмотрим. Паспорт им, видите ли, нужен, как в ментовке. И чтоб была совершеннолетняя. Хорошо хоть характеристику с места работы для монастыря не требуют.

— Ну, а ты как думала — что они тебя примут и не спросят, кто ты и откуда?

— А чего бы нет! Я им говорю: я крещеная, Церковь же у нас отделена от государства. Нам на занятиях так говорили. А эта матушка, настоятельница, что ли, глазами зырк-зырк, сейчас, думаю, мусоров вызовет. Пришлось ноги делать оттуда и в лесу поселяться. Ну, ничего, лес он добрый, не то что люди.

— И что же, так и собираешься жить дальше в лесу? А зима придет?

— Ну-у… — задумалась Света. — Не знаю. Приблужусь к кому, к сторожу какому-нибудь.

— Нельзя так, Света, — сказал Антонов тем голосом, каким он объяснял Юльке задачки по математике, — нельзя всю жизнь провести под кустом. Ты красивая умная девушка, ты сильный человек…

— Это с чего вы взяли, что умная и сильная? — презрительно скривилась гостья. — Да и не человек я, а зэчка.

— Прежде всего ты человек.

— А вот и нет. Прежде всего я зэчка. Это нам психолог Людмила Александровна объясняла.

Леша хотел что-то сказать, но промолчал и после паузы сделал следующую попытку.

— Ты умная и сильная, потому что смогла столько времени выжить сама в дикой природе. Это означает, что ты многого добьешься в жизни. Для этого тебе надо окончить школу, получить профессию…

Света, не скрываясь, зевнула.

— То есть вы меня сейчас обратно на зону отправите? Для этого кормили да согревали?

Леша нахмурился:

— Сколько тебе дадут за побег?

— Года два. Да свой срок отсиживать придется — еще два, — с некоторым даже удовольствием стала считать Света. — Итого четыре. После двадцати одного года переведут меня на взрослую. В двадцать два выйду, если еще не накуролесю. Ничего, нормально. Там и жить-то всего ничего останется, как-нибудь перекантуюсь.

Аля не выдержала и вышла на веранду. Стояла чудная солнечная погода, их последние дни отдыха, которые Лешка решил потратить на перевоспитание маленькой уголовницы. Интересно, что это такое — сто пятая статья?

С веранды ей был слышен конец разговора.

— Я не буду возвращать тебя в колонию, — сказал благородный Антонов. — Если ты обещаешь слушаться.

Рыжий оборотень не ответил, видимо, хмыкнул.

— Я пока не знаю, как с тобой быть, но, наверное, возьму тебя в Москву. Мы достанем новые документы, ты сможешь начать новую жизнь, учиться, выйти замуж, — тут он почему-то запнулся. — Но ты должна делать то, что я скажу. И не вздумай сбежать.

— А вам зачем? — спросила Света недоверчиво.

В самом деле — зачем Антонову возиться с малолеткой? Тем более что все предложенное, мягко говоря, противоречит закону. А главное — он все время говорит: я сделаю, я возьму. Аля тут вроде как бы и ни при чем.

— Тебе не понять, — произнес Леша, отвечая и на Светкин вопрос, и на Алины мысли. — Скажи-ка мне лучше…

— Это… А можно мне еще в туалет? — перебило его рыжее создание.

Из дома они в тот день так и не вышли. Леша принес из ресторана обед и продукты на ужин. Аля в одиночестве прогулялась в последний раз по лесным дорожкам — Антонов опасался, что Света все-таки сбежит, хотя лисичка спокойно валялась в кресле перед телевизором и пожирала чипсы.

Спать ее положили в салоне. Аля не могла заснуть и тормошила Лешку:

— А она нас не зарежет?

— Не зарежет.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Если б хотела, давно бы уже зарезала. Я ей обещал деньги на сберкнижку положить.

— Ты что, с ума сошел? Зачем?

— Алик, давай спать, мне завтра четыре часа машину вести.

Назавтра с раннего утра они выехали за ворота пансионата, и Света вылезла из-под тряпок на заднем сиденье. Алины кроссовки пришлись ей впору, джинсы она затянула ремнем, а рубашка свободно болталась. «Фирменный» комбинезон Льговской колонии и все остальные шмотки завернули в два пакета и выбросили в ближайший контейнер с мусором.

В зеркало Аля видела, как ребенок — ведь она же, в сущности, ребенок — в восторге пялится в окно и подпрыгивает в такт музыке из динамиков.

— А где вы в Москве живете? — спросила Света, отбивая на коленках ритм Little black heart.