Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

Мухтар вернулся к обеду. Окружив большую глиняную лоханку с простоквашей, паломники с аппетитом ели, причмокивая языками. Мальчик остановился в стороне, ожидая приглашения.

— Где ты шляешься, бродяга? — набросился на него эмир. — Хочешь, чтобы тебя забрали в тюрьму?..

Как бы в подтверждение его слов из-за караван-сарая вышли трое полицейских.

— Кто эмир каравана? — спросил один из них.

— Я, — ответил эмир, поднимаясь с места, и угрожающе взглянул на Мухтара.

— Соберите деньги на конвой!

— Уже собраны, эфенди, — обрадовался эмир и показал на кисет.

Полицейские переглянулись.

— А на сколько всадников вы собрали?

— На десять.

— Хорошо. Завтра с восходом солнца тронетесь в путь, — объявил полицейский и, подняв руки к небу, воскликнул: — Аллах, мы твои рабы! Прими нас, грешных, у своего порога.

— Прими, аллах! Прими нас, грешных! — громко повторил эмир, а за ним и все остальные.

На заре эмир поднял паломников в путь. Впереди в богатой упряжке шел огромный верблюд Мех-мель. Рядом на конях ехали десять всадников, вооруженных английскими винтовками, — конвой, предоставленный шерифом Джидды. Дорога от Джидды до Мекки трудная. Она пересекает безводные пустыни, проходит крутыми горными тропинками, изнуряющими путников. Некоторые состоятельные паломники купили себе в Джидде верблюдов или ослов и ехали верхом. Основная же масса паломников шла пешком, утешая себя тем, что так вернее можно заслужить милость аллаха. Двигались медленно, не торопясь. Страх перед бедуинами неотступно преследовал людей. Они останавливались лишь для намаза, совершив его, снова трогались в путь. Дорога становилась все трудней и трудней.

— Крепитесь, братья мои, крепитесь! — подбадривал эмир путников. — Скоро Хадда. Там сделаем привал.

Как только солнце скрылось за горами, показались деревья и домики Хадды. Едва вступили в город, караваны тотчас окружили торговцы-бедуины, наперебой предлагавшие награбленные товары.

— Вот новый пояс и одежда, дешево продам, — остановил эмира седобородый бедуин. — Душа владельца этих вещей уже находится в раю, купите и помолитесь за него…

Мухтар с омерзением глядел в его бесстыдное лицо. Подавленные циничной откровенностью бедуина, паломники молчали. Стараясь ослабить тягостное впечатление от этой сцены, эмир обратился к торговцу.

— Брат мой, — сказал он, не скрывая своего гнева, — мы с тобой встречаемся уже много лет, и твое счастье, что шариат не позволяет трогать мирно торгующего грабителя, иначе бы я с тебя шкуру снял.

Бедуин несколько мгновений молча смотрел на эмира. А затем ответил с ехидной улыбкой:

— Я не делаю ничего такого, что можно было бы счесть грехом!.. В Мекку едут люди, у которых кушаки полны золота. Почему бы им не помочь мне. Ведь сам пророк призывает помогать бедным, не так ли?

Эмир молча кивнул головой.

— Ну вот. А эти купцы от жадности отказываются исполнить свой долг перед аллахом и тем самым впадают в грех. Приходится с помощью всевышнего наказывать их за скупость, отбирать их деньги и вещи, а душу посылать в ад для вечного горения…

— И шериф тебе все прощает! — воскликнул седой араб, сидящий рядом с эмиром.

— Шериф получает свою долю. Да и что он может сделать, если все мои поступки идут от аллаха, — ответил бедуин, удаляясь.

Всем было грустно слушать этот неприятный разговор. Заметив настроение мальчика, эмир поднял руку над головой и елейным голосом произнес:

— Аллах, мы твои рабы, мы идем целовать порог твоего дома, обезопась наш путь. Все, что нами нажито, вся наша душа принадлежит тебе, только тебе, аллах! Будь милостив к нам! Аминь!

— Аминь! — повторили хором люди.

«Убить его мало», — подумал Мухтар, провожая бедуина взглядом, полным ненависти.

Совершив вечернюю молитву, паломники сели ужинать. Вода, прохлада и горячая пища оживили людей. Они радовались наступлению ночи, последней ночи на пути к дому аллаха.

Радовался и Мухтар. Глядя на звездный купол тропического неба, он думал о завтрашнем дне, когда наконец-то избавится от своей девичьей косички.

Ветер доносил из пустыни таинственные звуки ночи. Мухтар долго прислушивался к ним, пока не различил знакомый звон колокольчиков.

— Слышите, — воскликнул он, — идет караван!

Эмир засмеялся:

— Нет, сынок, ты ошибаешься. Это джинны и бесы бродят в ночной темноте и ищут свои жертвы… Прошепчи «бисмиллах» и не обращай внимания на эти звуки.

Мухтар торопливо зашептал молитву, стараясь прогнать злых духов, но ночные звуки еще долго тревожили его, не давая заснуть.