Арчибальд Кронин - Три любви

Потрясенная и смущенная, Люси молча уставилась на экономку. Этого она ожидала меньше всего. Шокирующее разоблачение! Никогда не стала бы спрашивать, имей она хоть смутное подозрение насчет Анны.

– Это случилось пять лет назад, – продолжила мисс О’Риган, и в ее голосе зазвенело сострадание. – И он умер, бедный малыш, когда ему было три годика.

У Люси затуманились глаза. С какой ошеломляющей ситуацией она столкнулась – неприятной, печальной, невероятной, словно описанной на страницах сентиментального романа. Но, так или иначе, это было правдой. И все теплое очарование дня моментально рассеялось.

– Но почему?.. – наконец выдавила она. – Кто был…

Мисс О’Риган быстро заморгала, потом опустила глаза. В ее смущении, как и раньше, отражалась душевная боль.

– Не знаю, – поспешно ответила она. – И никто не знает, кто был отцом. Из нее клещами было не вырвать его имя. Просто запечатала уста, и точка. Его преподобие так переживал! Ох, странная она, эта Анна!

– Но наверняка, – настаивала Люси, – наверняка…

Она не закончила фразы, потому что в этот момент в комнату ворвался Питер, а за ним вошли Эдвард с Анной.

– Мы опоздаем, мама! – прокричал мальчик. – Ты сказала Дейву, что в четыре часа.

– Да, – автоматически ответила она, – сказала.

– Тогда скорее! Скорее! Анна вот спала, а ты тут разговариваешь. Мы опоздаем на корабль!

Последовала пауза, потом все направились к прихожей.

– Я бы вас проводил, – объяснил Эдвард у двери, – но мне надо навестить дорогого давнего друга. Ее зовут мисс Мактара.

– Не опоздай из-за нас, – улыбаясь, сказала Анна. – Какое прелестное имя!

Эдвард сердечно попрощался, снова напомнив, что приглашает Питера провести у него в доме несколько дней, ближе к концу каникул. Мисс О’Риган смиренно подала каждому слабую руку. А Эйлин, прижав носом желтую кошку к боковому окну кухни, на миг показалась, когда компания шла по дорожке к воротам, и Питер рассмеялся.

Но Люси не смеялась. Она была смущена, вся во власти какой-то беспричинной тревоги, словно на нее подействовала неприятная новость, рассказанная экономкой. Люси не мучилась, не испытывала запоздалого сочувствия к Анне – невозможно было жалеть ее, да та и не просила об этом. Она вновь посмотрела на Анну. Но очевидно, Анна была поглощена собственными мыслями. В сердце Люси вновь закипело раздражение, необъяснимое, но жгучее – смутное предчувствие, от которого было трудно избавиться. «Почему, – растерянно думала она, – почему, ей-богу, Фрэнк никогда не рассказывал мне об Анне?» Эта мысль была обидной, она приводила в оцепенение, погружала в молчание. К ней на ум снова приходили тревожащие слова мисс О’Риган: «Ваш муж… не говорил вам?» Этот вопрос, казалось, крепко засел у Люси в голове: почему Фрэнк никогда не рассказывал ей об этом?

В следующую субботу должен был состояться пикник, задуманный Питером еще до приезда Анны и ожидаемый с неиссякаемым энтузиазмом юности. Как ни странно, у Люси не было большого желания развлекаться. Она не могла объяснить почему – просто не хотела ехать. Но Фрэнк воспринял эту идею с несвойственным ему оживлением, обсуждая различные экстравагантные планы, начиная от аренды люгерного парусника, на котором они поплывут по заливу, и заканчивая линейкой для поездки через Уинтон-Хиллз. Люси кратко отвечала ему, что, если пикник и состоится, они просто дойдут на гребной лодке до леса на мысу Ардмор. Мыс, как сказала Люси, находится неподалеку и она, по крайней мере, воспользуется возможностью, чтобы набрать малины на варенье.

Она направилась в кухню и, засучив рукава, занялась приготовлениями к пикнику. Но расположение духа у нее было странное, и она осознавала всю абсурдность своего настроения, уже два дня угнетавшего ее. Она ничего не сказала Фрэнку о своем недавнем открытии. Вообще-то, ему давно следовало рассказать ей об этом. Что за тайны друг от друга? Она ничего от него не скрывала, целиком принадлежала ему и справедливо требовала от него, чтобы он тоже принадлежал ей. Более того, после визита в Порт-Доран Люси предлагала ему всякую возможность исправить свое упущение – намек здесь, нужный вопрос там – и ждала, теряя терпение, его запоздалой доверительности. Но он ничего не говорил. Ее сердило это явно умышленное утаивание.

Она в раздражении подняла голову и увидела через выходившее на задний двор окно фигуры Анны, Фрэнка и Питера. Они склонились над вскопанной землей и пристально ее разглядывали. Люси услышала визгливый, возбужденный смех сына, копавшего червяков под ясенем. За ужином Питер рассказывал, как собирается перехитрить громадную и сказочно древнюю форель, которая, по слухам, водилась в верхней запруде ручья Ардмор.