Карел Чапек - Рассказы и очерки

- Это дело не в вашем обычном стиле, коллега, но вы постарайтесь доказать, что вам еще рано на пенсию...

Дядя Питр пробормотал, что постарается, и отправился на место преступления. Там он, разумеется, ничего не обнаружил, выругал сыщиков, пошел обратно на службу, сел за стол и закурил сигарету. Тот, кто увидел бы его в облаках вонючего дыма, решил бы, конечно, что он сосредоточенно обдумывает порученное ему дело. И непременно ошибся бы: дядюшка Питр никогда ничего не обдумывал, потому что принципиально отвергал всякие размышления. "Убийца тоже не размышляет, - говорил он. - Ему или взбредет в голову, или не взбредет".

Остальные полицейские следователи жалели дядюшку Питра. "Не для него это дело, - говорили они, - жаль, пропадает такой интересный случай, Питр может раскрыть убийство старушки, которую пристукнул племянник, или прислуги, погибшей от руки своего кавалера".

Один коллега, полицейский комиссар Мейзлик, заглянул к дядюшке Питру словно бы ненароком, сел на краешек стола и говорит:

- Так как, господин следователь, что нового с этим Гандарой?

- Вероятно, у него был племянник, - заметил дядюшка Питр.

- Господин следователь, - сказал Мейзлик, желая помочь ему. - Это совсем не тот случай. Я вам скажу, в чем тут дело. Барон Гандара был крупный международный шпион. Кто знает, чьи интересы замешаны в этом деле... У меня из головы не выходит его бумажник. На вашем месте я постарался бы выяснить...

Дядюшка Питр покачал головой.

- У каждого свои методы, коллега, - сказал он. - По-моему, прежде всего надо выяснить, не было ли у убитого родственников, которые могут рассчитывать на наследство...

- Во-вторых, - продолжал Мейзлик, - нам известно, что барон Гандара был азартный карточный игрок. Вы, господин советник, не бываете в обществе, играете только в домино у Меншика, у вас нет знакомых, сведущих в таких делах. Если вам угодно, я наведу справки, кто играл с Гандарой в последние дни... Понимаете, здесь мог иметь место так называемый долг чести...

Дядюшка Питр поморщился.

- Все это не для меня, - сказал он. - Я никогда не работал в высшем свете и на старости лет не стану с ним связываться. Не говорите мне о долге чести, таких случаев в моей практике не было. Если это не убийство по семейным обстоятельствам, так, стало быть, убийство с целью грабежа, а его мог совершить только кто-нибудь из домашних, так всегда бывает. Может быть, у кухарки есть племянник...

- А может быть, убийца - шофер Гандары, - сказал Мейзлик, чтобы поддразнить дядюшку,

Дядюшка Питр покачал головой.

- Шофер? - возразил он. - В мое время этого не случалось. Не припомню, чтобы шофер совершил убийство с целью грабежа. Шоферы пьянствуют и воруют хозяйский бензин. Но убивать?.. Я не знаю такого случая. Молодой человек, я придерживаюсь своего опыта. Поживите-ка с мое...

Юрист Мейзлик был как на иголках.

- Господин следователь, - быстро сказал он, - есть еще третья возможность. У барона Гандары была связь с одной замужней дамой. Красивейшая женщина Праги! Может быть, это убийство из ревности?

- Бывает, бывает, - согласился дядюшка Питр. - Таких убийств на моей памяти было пять штук. А кто муж этой дамочки?

- Коммерсант, - ответил Мейзлик, - владелец крупнейшей фирмы.

Дядюшка Питр задумался.

- Опять ничего не получается, - сказал он. - У меня еще не было случая, чтобы крупный коммерсант кого-нибудь застрелил. Мошенничество - это пожалуйста. Но убийства из ревности совершаются в других кругах общества. Так-то, коллега.

- Господин следователь, - продолжал Мейзлик, - вам известно, на какие средства жил барон Гандара? Он занимался шантажом. Гандара знал ужасные вещи о... ну, о многих очень богатых людях. Стоит призадуматься над тем, кому могло быть выгодно... гм... устранить его.

- Ах, вот как! - заметил дядя Питр. - Такой случай у меня однажды был, но мы не сумели уличить убийцу и только осрамились. Нет, и не думайте, я уже раз обжегся на таком деле, во второй раз не хочу! Для меня достаточно обыкновенного грабежа с убийством, я не люблю сенсаций и загадочных случаев. В ваши годы я тоже мечтал раскрыть нашумевшее преступление. Честолюбие, ничего не поделаешь, молодой человек. С годами это проходит, и мы начинаем понимать, что бывают только заурядные случаи...

- Барон Гандара не был заурядной фигурой, - возразил Мейзлик. - Я его знал: авантюрист, черный, как цыган, красивейший негодяй, какого я когда-либо видел. Загадочная, демоническая личность. Шулер и самозванный барон. Послушайте меня, такой человек не умирает обыкновенной смертью и даже не становится жертвой заурядного убийства. Здесь что-то покрупнее. Это крайне таинственное дело.