Марта Фомина - Детство Ивана Грозного

Заезжали и в другие монастыри, останавливались на отдых. Кибитки, брички, тарантасы и телеги со скарбом и дворцовой челядью тянулись по дороге, то взбираясь на угоры, то пропадая в перелесках, то змеей, точно в нору, заползая в мрачный ельник.

Бабье лето стояло в разгаре. В золотых и багряных окладах увядающих листьев белые березы глядели торжественно, будто лики угодников. Да и вся природа вокруг словно храм божий, в котором вместо расписных сводов — синь неба, не тронутая еще кистью иконописца.

По бокам поезда на сытых скакунах гарцевали вершники, звонким лаем заливались породистые гончие, псари [6] Псарь — служитель, приставленный к ловчим собакам. еле сдерживали их: охота еще впереди.

Большая вместительная крытая повозка с великокняжеской семьей — в центре поезда. В ней так просторно, что с удобством разместилась не только великая княгиня Елена с сыновьями, но и ближняя свита: мамка Аграфена Челяднина, бабушка Анна, мать Елены, да еще несколько ближних боярынь. Они веселы — рады вырваться на простор из душных женских покоев, без конца тараторят и тетешкают младшего брата Юрия, восхищаются его голыми ручками и ножками, на сгибах будто перетянутыми ниточками.

Ване это непонятно: брат такой скучный, только ест, пьет и молчит. И глаза пустые, как кукольные гляделки. Чем тут восхищаться? На ванин охотничий костюмчик и новое ружье никто не обращает внимания, но мальчик не в обиде, даже рад: чем меньше за ним следят, тем больше дают свободы наблюдать и участвовать в незнакомой, но такой интересной взрослой жизни, которая разворачивается перед ним.

Вот тятя прогарцевал мимо. На голове у него круглая шапочка с козырьком по бокам, увенчанная пучком тоненьких золотых пластинок, трепещущих на ветру. Шелковый терлик [7] Терлик — длиннополый кафтан с короткими рукавами, перехваченный в талии поясом. простеган золотой нитью. На поясе два длинных ножа и кинжал в дорогих оправах, золотой кистень [8] Кистень — ядро, закрепленное ремнем на рукояти. . Сапоги расшиты золотом, серебром и жемчугом, медные подковки блестят на солнце.

Под тятей — белый конь с гривой, переплетенной яркими лентами и колокольцами, с драгоценным ожерельем на груди и пучком длинных переливчатых перьев над головой. Наверно, во время охоты тятя выдернул их из хвоста жар-птицы, как Иван-царевич из мамкиной сказки. Уздечка, седло, конская попона усеяны драгоценными каменьями, на солнце они горят, как живые глаза, а цепочки и колокольцы приятно позванивают.

Сердце Вани переполняется гордостью: этот самый красивый и самый уважаемый на всем белом свете мужчина — его тятя!

Очень эффектно выглядят и другие охотники из тятиной свиты. У них длинные бороды и усы, как маска, закрывают половину лица, и от этого неясно, добрые они или злые, старые или молодые. А тятя бреет усы и бороду и выглядит совсем юным, почти как сам Ваня и его сверстники, с которыми ему разрешают играть в саду. Тятя заглядывает в повозку, переговаривается с мамой, и в этот миг улыбка милая и какая-то беззащитная освещает его лицо. Мамка Аграфена считает, что тятя сбрил бороду и усы в угоду маме. Потому что мама не простая царевна, а чужеземная, из другого царства-государства Литвы, где мужчины всегда бреются. И маме приятно видеть бритое лицо, а не заросшее. Этот обычай очень нравится Ване, и еще ему нравится, что литовские красавицы никогда не малюются.

Мамино лицо всегда чистое и гладкое, где бы она ни была, — в женских покоях или, как сейчас, в поездке. И Аграфене она не велит краситься. А вот боярыни так намазались, что кажутся все на один ряд. Поверх толстого слоя белил, как на штукатурку, наложены румяна; свои брови сбриты, а новые насурьмлены одинаковой дугой. Мамка говорит, что ненакрашенными замужним женщинам на Руси не положено показываться на людях. Таков обычай.

Да Бог с ними, с боярынями, главное, мама и мамка всегда похожи на самих себя, их уж ни с кем не спутаешь…

На мужчин смотреть, конечно, куда приятнее, даже на бородатых. Всего ближе к тяте скачут два его брата: старший — дядя Юра и младший — дядя Андрей. Один владеет Дмитровским уделом, а другой — Старицким, но оба приезжают в Москву по первому зову Ваниного отца: хоть и братья они великого князя, но слуги во всем и должны ему подчиняться; даже жениться без его разрешения не могут. Дядя Юра высокий, худой, неразговорчивый, Ваня его чуточку побаивается. А дядя Андрей пониже ростом, веселый и часто подмигивает племяннику. Он любит детей, у него есть и свой сын Володя, а дяде Юре тятя долго не позволял жениться, теперь ему уже пятьдесят лет, и детей у него нет. Недавно дядя Андрей подарил Ване белого деревянного коня, на котором можно качаться как на качелях. Ваня часто верхом на нем бьется с татарами и рубит им головы острой деревянной саблей.