Филип Дик - Исповедь недоумка [litres]

Чтобы проведать Чарли и добраться до госпиталя Калифорнийского университета на углу Четвертой улицы и Парнассас, мне пришлось пройти немалый путь и в 6.20 утра сесть на грейхаундский автобус, который делал остановку в Инвернес. В 8.00 я был в Сан-Франциско. Приезжая в этот город, я обычно захожу в библиотеку и читаю новые журналы, затем провожу какие-нибудь исследования и беру книги, необходимые для Чарли. После того как он пережил сердечный приступ, я изучаю кровеносную систему, выписываю из справочников важные сведения и приношу ему статьи для ознакомительного чтения. Каждый раз, когда Чарли видит меня с рюкзаком, наполненным книгами и техническими журналами, он всегда говорит:

– Привет, Исидор! Что новенького о моем сердце?

Первым делом я сообщаю ему информацию, которую узнаю от персонала госпиталя, прежде всего сведения о его состоянии и примерную дату выписки. Мне кажется, он ценит такие отчеты. Без моего вмешательства его снабжали бы щадящими и неточными данными, так что в некоторой мере он полностью зависит от меня. Покончив с научной информацией, я вынимаю блокнот и начинаю знакомить его с ситуацией в Дрейкз-Лендинг. При этом он почти всегда говорит:

– Теперь послушаем новости из нашей усадьбы.

Сегодня я решил сообщить ему кое-что серьезное, поэтому, взглянув в блокнот, сказал:

– Твоя жена вступила во внебрачные отношения с Натаном Энтайлом.

Я хотел продолжить, но Чарли прервал меня.

– Что ты сказал?

– Последние четыре вечера Натан Энтайл приезжал к нам без своей супруги, – ответил я, сверившись с записями. – Он и Фэй вели себя так, что у меня не осталось сомнений, что у них любовный роман.

Мне было неприятно сообщать ему эту информацию. Но я решил держать его в курсе домашних событий. Я просто выполнял свой долг в обмен на кров и пищу. Наряду с другими обязанностями сюда входил сбор данных. Я всегда скрупулезно выполнял взятые на себя обязательства со всей полнотой и точностью.

– В четверг они до двух ночи пили мартини.

– Так, продолжай, – сказал Чарли.

– Они сидели на кушетке… Затем Натан обнял Фэй и поцеловал ее. В губы.

Чарли промолчал. Однако я видел, что он внимательно слушал. Мне захотелось успокоить его.

– Наверное, можно не тревожиться… Натан не говорил, что любит мою сестру.

Чарли прервал меня жестом руки.

– Плевать я хотел на все это!

– Что ты имеешь в виду? – возмутился я. – Ты хочешь сказать, что тебе плевать на такую важную информацию?

– Нет, твоя информация тут ни при чем.

Помолчав некоторое время, он продолжил разговор:

– Что еще случилось дома на этой неделе? Только больше не говори мне о них. О Натане и Фэй. Лучше расскажи об утках.

– Утки… Сейчас посмотрим.

Я сверился с записями.

– После моего последнего отчета утки отложили тридцать яиц. Пекины несутся больше других. А меньше всех откладывают руены.

Чарли угрюмо молчал.

– Что еще ты хотел бы узнать? – спросил я. – Сколько корма они потребляют? У меня тут записаны и вес, и стоимость.

– Ладно, – проворчал он. – Расскажи мне про стоимость.

Я интуитивно чувствовал, что его безразличие к такой важной теме, как отношения Фэй и Энтайла, было тесно связано с моим неадекватным стилем изложения. Мне просто не удалось создать убедительного описания. Как он мог реагировать, если я предоставил ему лишь скудные сведения? Меньше, чем в колонке новостей. Когда редакция журнала намеревалась вызвать эмоциональный отклик у читателей, она привлекала к работе экспертов и отдавала теме целый разворот. Она не ограничивалась хронологическим перечислением фактов, как это делал я.

Мне уже не раз приходилось сталкиваться с ограничениями моего систематического метода. Он идеально подходил для записи важных событий, но был неэффективным средством при передаче данных другому человеку. Раньше запись и хранение значимых фактов предназначались только для меня, так сказать, для моего личного использования. Но теперь я собирал сведения для другого человека, причем не имеющего научного образования. Хорошенько подумав, я вспомнил, что в прошлом меня увлекали драматические рассказы, изложенные в «Американском еженедельнике». Я лучше усваивал факты, если они подавались в художественной форме, как, например, в журналах «Захватывающие чудеса» и «Изумительные истории».

Случай с Чарли научил меня нескольким важным вещам. Покидая госпиталь, я чувствовал разочарование, и впервые за многие годы это было разочарование собой и своими методами.