Яков Ершов - Журавли над школой

— Ой, чем же я вас отблагодарю, хлопчики мои! Жизнь вы мою спасли. Теперь с рацией не пропадем.

Вася удивленно посмотрел на девушку.

— Ее рация-то, — пояснил Петька. — Она хозяйка.

Нина осмотрела рацию, опробовала ее работу. Убедилась, что все в порядке. Заторопилась.

— Вот что, хлопцы. Вы теперь домой ступайте. А я тут поработаю, — доверительно попросила она.

Петька нерешительно потоптался на месте.

— Связной должен прийти, от партизан, — пояснил он. — Дня через два. Так что я тут поблизости покараулю пока.

— Ой! — обрадовалась Нина. — Какой же ты догадливый!

— Ну, мы пошли, — деловито сказал Петька. — Ты тут поосторожнее. — Он вынул из кармана несколько хлебных лепешек. — На-ка вот тебе на обед.

Едва ребята ушли, как Нина села за рацию.

— Я — Дятел, я — Дятел! — выбивала она.

Вскоре ей ответили.

Связной, как и обещал Петька, пришел через два дня. Нину переправили в отряд. Теперь каждый вечер Дятел выходил на связь с Центром.

За ним пришли в полдень. Крытая с железными решетками на окнах машина, прозванная в народе «черным вороном», выскользнула из переулка и круто затормозила у калитки. Вася как раз собирался в поле, за реку. Там лошадь паслась. Надо посмотреть, все ли в порядке. Мать, Елена Михайловна, словно чувствуя беду, предупредила:

— Ты, смотри, поосторожней там. А то староста что-то до тебя начал приглядываться.

— Чего ему приглядываться? — удивился Вася.

— А я знаю чего! Вчера встретил у реки, пытал все: что-то ваш Василь больно много знает про Красную Армию. Откуда у него такие богатые сведения?

— Откуда? — усмехнулся Вася. — Да от них же, от немцев. Они сами и шумят все время, что фронт выпрямляют. Как дадут им по шее, так они фронт выпрямляют.

— Ты бы попридержал язык-то, — с беспокойством заметила мать, сгребая крошки со стола. — Не ровен час, услышит кто.

— А что мне, — возразил Василь. — Я у себя дома. — И добавил примирительно: — Да ты не беспокойся, мама, все будет хорошо.

Только толкнул дверь в сени, как навстречу полиция.

— Василий Прокопенко?

— Я.

— Собирайся.

По тому, как тщательно обыскивали полицаи каждый уголок, Вася догадался, что кто-то на него донес. Возможно, за ним следили уже давно. И видно, права была мать: где-то сделал он неосторожный шаг. Хорошо, что в доме теперь ничего не хранил. Улик против него не было, и можно было держаться независимо.

— Куда меня повезут? — спросил он у полицая.

— Куда нужно, — зло ответил тот.

— А за что?

— Там узнаешь.

Обозленный неудачей обыска, полицай толкнул Васю в дверь.

— Куда же вы его? — бросилась к сыну мать.

Полицаи оттащили ее, а сына поволокли в машину.

В тот вечер Петя не дождался своего дружка. Он просидел у Тетерева неподалеку от гулявшей на лугу стреноженной прокопенковской лошади дотемна. Вася так и не пришел. Теряясь в догадках, что же стряслось там, в селе, Петр все порывался сходить в Коленцы. Но, помня строгий командирский наказ — не рисковать, Петр удержался от такого шага.

Только к утру он добрался до отряда. В штабе, куда он явился немедленно, его попросили подождать. Усевшись на крылечке, Петр все продолжал думать о Васе и все больше убеждался, что с другом его стряслась беда.

А в штабе тем временем шел разговор о Петре. Нужно было разведать гарнизон противника в Леоновке, и Перминов убеждал, что лучше Петра это никто не сделает.

— Было ли задание, — спрашивал он, — которое оказалось бы не по плечу этому вихрастому пареньку? Посмотрите, какой у него острый, цепкий взгляд, какие наблюдательные глаза!

Видимо, слова Перминова показались всем убедительными, а может, и без того все знали о находчивости, памятливости парня и потому быстро согласились с бесспорными доводами. Вскоре Петьку пригласили в хату.

— Пойдешь в Леоновку, — пояснил ему задание Перминов. — Подсчитаешь, какими силами располагают там каратели.

Петька нетерпеливо передернул плечами.

— Ты, кажется, не очень рад заданию? — удивился Перминов. — Что с тобой?

— Со мной-то ничего, — болезненно морщась, пояснил Петр. — Да дружок мой, Вася Прокопенко, где-то пропал. Обещал выйти к Тетереву, не явился.

Перминов, как мог, успокоил его:

— Если что случилось, ты теперь уже не поможешь, ничего в судьбе друга не изменишь. В чем наша с тобой цель: крепче бить фашиста, не давать ему передышки. Тогда и другу твоему легче будет, если он во вражьи лапы попал. Понял?