Дмитрий Вишневский - Рассказы о большом мире

– Я ипу?! Ты вон лучше этого спроси… – указал на меня Павел.

– Фиолетовая тварь. Ни рта, ни носа, ни глаз. Башка треугольная. Огромная – писец. Как я понял – сожрала пассажира в том вагоне.

– Как же она тогда сожрала чувака-то, если у неё рта нет? – резонно спросил Денис.

– Понятия не имею. Но там от человека только внутренности и нога остались.

Денис побледнел, достал из пакета бутылку, открутил крышку и сделал несколько глотков.

– Чё делать будем, парни? – спросил Павел.

– Давайте ещё попробуем открыть дверь, – предложил Денис.

Несколько минут мы тщетно силились сделать это.

– Не, тут голяк. Заперто, – констатировал Павел. – Как думаешь, – обратился он ко мне, – эта херня сможет пролезть между вагонами, если выломает дверь?

– Не знаю, честно. Надеюсь, что нет.

Я опасливо вошёл в вагон, нажал кнопку вызова машиниста. Парни окружили меня, внимательно прислушиваясь и время от времени оглядываясь на грохот, производимый мохнатой тварью.

Из динамика раздались хрипы и шум.

Затем кто-то громко выругался, раздался истошный, совершенно дикий крик, сменившийся мерзким хихиканьем.

Денис, услышав всё это, заорал, выбежал в тамбур и принялся колотить руками по стене и звать на помощь. Павел попятился назад, споткнулся о сиденье и рухнул на него. Я же от ужаса не мог пошевелиться. Хихиканье стихло.

– Это пипец какой-то… – пробормотал Павел.

С ужасом я увидел, что окна, покрытые изморозью, стали окрашиваться в чёрный цвет, словно бригада невидимых маляров получила приказ закрасить их в течение нескольких секунд.

Раздался визг тормозов, скрежет металла, вагон тряхнуло и мы попадали на пол.

Электричка остановилась.

Свет замигал, потом восстановился, но стал менее ярким.

Я лежал в проходе на полу. Поморщился от боли – рухнув на пол и зацепившись за скамью, порвал брючину и ободрал ногу спереди на голени. Услышал стон Дениса из тамбура. Павел лежал ничком и не шевелился.

Снова раздался грохот. Я посмотрел в сторону тамбура с тварью. Внешняя дверь в проход между вагонами была оцарапана с внутренней стороны и раскрыта нараспашку. Тварь колотила огромной лапой по стене, пытаясь пролезть в дыру в проёме. Когти чудовища напоминали огромные кривые ножи.

Тварь пролезть не могла, но из дыры, которую она проделала, выскочило несколько, похожих на кошек, существ. Отличие было в том, что кроме оскаленных пастей, на их мордах не было больше ничего. Кошки с пастями вместо голов. Они с хохотом пронеслись по вагону, не заметив меня, и немного задержавшись около Павла, а после исчезли в тамбуре, в котором находился Денис.

Пару десятков секунда я лежал не шевелясь. Если не считать скрежет когтей по двери – чудовище не оставляло попыток пробраться к нам – в вагоне воцарилась тишина.

Я осторожно поднялся и, время от времени посматривая в сторону беснующейся твари, подошел к Павлу.

– Ты в порядке? – спросил я, переворачивая его на спину.

И тут же отпрянул назад.

Синегубый рот на его раздутом, багровом лице скривился в подобие улыбки, обнажив острые треугольные зубы голубого цвета. То, что было Павлом, вскочило на ноги. Словно богомол, прижало оно согнутые в локтях руки к груди, и повертело головой в разные стороны, судя по всему, определяя моё местонахождение. Затем посмотрело на меня и, пуская слюни, процедило:

– Да. Но очень. Очень. Хочу. Жрать.

Я попятился и упёрся спиной в стену, рядом с почерневшим окном. Краем уха услышал странный шум, слева от себя. Взглянув туда, увидел Дениса, выходящего из тамбура.

То, что это Денис я понял только по одежде. В остальном он был точной копией Павла. Себя прежнего он напоминал весьма слабо. Осклабившись, прижав локти к животу и мелко тряся багровой головой, словно страдал болезнью Паркинсона, он шёл ко мне, переваливаясь из стороны в сторону.

Я отчаянно соображал, как поступить. Справа в проход между вагонами лезла тварь, которая не могла этого сделать лишь потому, что была слишком большой. Слева, из тамбура, на меня шло нечто, бывшее когда-то Денисом. Прямо напротив меня, пуская синие слюни и слегка перебирая собранными в щепотки пальцами, покачивался бывший Павел.

Рванувшись с места, я перепрыгнул через скамейку, выбежал в проход и понёсся к тамбуру, в который пыталась пролезть фиолетовая тварь. Подбежав к дверям, принялся раздвигать их. Удалось. Я торопливо пролез в проём и спрыгнул на снег.

Электричка чёрной полосой тянулась вдаль. Вокруг не было ни единого фонаря, ни единого дома, лишь луна освещала равнину, на которой мы остановились.