Дмитрий Вишневский - Рассказы о большом мире

Глоток за глотком и банка опустела. Очередной хлопок под важное сопение и пиво из новой тары пошло в расход.

В Твери Степан Витальевич вышел на станцию и немного побродил мимо местных продавцов разнообразной снеди. Затем прикупил ещё банку пива, чем вызвал недоумение на лице Светланы, что дежурила у входа в вагон.

- Тут дешевле, – скалясь, произнёс он.

Светлана лишь пожала плечами.

Степан Витальевич любил такие остановки, а потому редко покупал билеты на экспресс-поезда. Он ещё немного подышал прохладным тверским воздухом, богатым озоном после дождя, а потом, за минуту до отправления, вошёл в вагон.

При подъезде к Бологому Степан Витальевич задремал. Снилось ему, будто после кораблекрушения очутился он на необитаемом острове. Единственный мужчина среди десяти женщин. И все, как на подбор, писаные красавицы. Рыженькая, в рваной тельняшке, сквозь которую проглядывала женская красота, три блондинки – все синеглазые, четыре стройные шатенки с талиями, как у песочных часов и две брюнетки с восточными очами. И все его жаждали. И все по нему млели. И все наперебой старались ему понравиться – дом построили, поесть приготовили, стриптиз станцевали. А он, царь царём, выбирал себе парочку-троечку на ночь. И вот, когда он хватал губами грудь озорной красавицы, что в мерцающем свете костра соблазняла его сексуальным танцем… он услышал мужской голос:

- Опять дождь полил.

Степан Витальевич открыл глаза и узрел перед собой худощавого брюнета, обладателя чёрных глаз, тонкого, длинного носа и бледных губ.

- Дождь, говорю, опять полил, – молвил брюнет, кивнув на окно. – Слякоть одна. Вас как зовут?

- Степан Витальевич…

- А меня Григорий, – брюнет протянул руку с узловатыми пальцами. – Будем знакомы. В шахматы играете?

Слуга народа, пожав руку, покачал головой.

- Понятно, – безразлично сказал Григорий. – Смотрю – на вяленую рыбу налегаете. Напрасно.

- Почему?

- Ну, вы где её купили?

- В магазине, – ответил Виталий Степанович, протирая ладонями сонные глаза.

- А в магазин её кто привёз?

Степа Витальевич затруднился с ответом.

- То-то и оно.

Григорий замолчал и вновь уставился в окно.

- Не понимаю… – пробормотал Виталий Сергеевич. – Что я знать должен, что ли, кто им рыбу поставляет?

- А что тут непонятного? – спросил Григорий, не переставая смотреть на тёмно-синий прямоугольник, отороченный белыми шторками. – Глисты. Куча червей. Яйца их в рыбе этой. Вы её с яйцами и едите. Её просаливать надо двадцать один день, потому, как плотва размером с ладонь. А поставщики – так, рыбачьё местное, им плевать. Недельку повялили – и готово. Денежки-то нужны. А как результат – массовый описторхоз. Кошачья двуустка. Семьдесят пять процентов заражённых. Скушал рыбку? Теперь черви едят твою печень и желчный пузырь. Забивают желчепротоки. Всё, хана, приехали. Тут ведь как – глистогонное пропил – из кишечника червей выгнал, а в печени двуустки остались. И опять же – самоинвазия.

- Само.. что? – сглотнув, спросил Степан Витальевич.

- Самозаражение, – глухо сказал брюнет, поворачиваясь к нему. – Яйцеглист – он же везде.

- В.. смысле?

- В прямом. На ободке унитаза. На полу. За мебелью. Животные дома есть?

- Собака…

- Вот-вот. Острицы. Псина задницей дивана коснулась, потом вы ногой это место задели. Потом штаны сняли, чтоб в стирку бросить – и на пальцах яйца червей. Прошли на кухоньку, взяли булочку – яйца во рту. Всё, пиши пропало. Курс лечения нужно проходить. Что, само собой, дивана не отменяет. Самоинвазия.

Вытерев мокрой от пота ладонью широкий лоб, Степан Витальевич, пробормотал:

- У меня уборщица дома... Она чистюля, каких поискать…

- Ну-ну, – усмехнулся Григорий. – Ногти у неё длинные?

Степан Витальевич кивнул. Не раз любовался на изощрённый маникюр своей любовницы, что по совместительству занималась уборкой дома.

- Яйцеглист. Он там тоже скапливается. Сейчас мода на длинные ногти, а вот раньше за этим следили. Понимали, что гигиена, так сказать. Профилактика.

- Вас послушать, глисты везде!

- А так и есть, – невозмутимо ответил Григорий. – На Земле как минимум – один миллиард людей-носителей. Кишат разнообразными червями. Звери – те почти поголовно. Рыбы тоже. Вот вы в парке гуляете?

- Бывает, – сказал Степан Петрович, судорожно собирая недоеденную рыбу вместе с чешуёй и внутренностями в целлофановый пакет.

- Вдыхаете пыль с яйцами и цистами, если рядом с водоёмом стоите. Ветер подул – всё – заражены. А если купались ещё – у-у-у-у-у… Аскариды, шистосомы…