Уильям Моэм - Десять величайших романов человечества [litres]

У меня нет возможности рассказывать обо всех любовных историях Стендаля, остановлюсь лишь на двух или трех, проливающих свет на его характер. Он был озабочен сексуальными проблемами, однако не отличался особенной чувственностью; на самом деле, пока не обнаружились довольно откровенные письма одной из его поздних любовниц, подозревали, что он сексуально холоден. Его страсти являлись порождением ума, победа над женщиной тешила его тщеславие. Несмотря на высокопарные фразы, нет никаких свидетельств, что он мог быть нежным. Стендаль искренен, когда признает, что большинство его любовных связей были несчастны, и нетрудно догадаться почему. Ему мешала нерешительность. Как-то в Италии он спросил одного офицера, как надо себя вести, чтобы добиться женской «благосклонности», и торжественно записал полученный совет. Он вел атаку на женщин по всем правилам – точно так же как по всем правилам пытался писать пьесы; чувствовал себя оскорбленным, когда видел, что его находят смешным, и удивлялся, когда распознавали его неискренность. Хоть он и был умен, ему никогда не приходило в голову, что женщины лучше понимают язык сердца, а язык рассудка их не трогает. Он думал достичь хитростями и уловками того, что уступает только чувству.

Спустя несколько месяцев после отъезда Мелани Гилберт Стендаль вернулся в Париж; благодаря влиянию Пьера Дарю он получил место в интендантстве и был направлен в Брауншвейг. Оставив мечту стать великим драматургом, он принял решение сделать карьеру чиновника. Он видел себя бароном Империи, кавалером ордена Почетного легиона и, наконец, главой департамента с огромным окладом. Хотя он был страстным республиканцем и видел в Наполеоне тирана, укравшего у Франции свободу, он, однако, написал отцу письмо с просьбой купить ему титул. Прибавив к фамилии частицу де, он стал зваться Анри де Бейль. Впрочем, он был компетентным и находчивым администратором, и в 1810 году, получив повышение, был отозван в Париж, где работал в канцелярии, располагавшейся в прекрасных апартаментах Дома инвалидов. Он купил кабриолет, завел пару лошадей, кучера и лакея. Поселил у себя хористку, но этого показалось ему недостаточно; он чувствовал необходимость в любовнице, которую мог любить и чье положение способствовало бы его весу в обществе. Александрин Дарю, по его мнению, подходила по всем статьям. Красавица жена Пьера Дарю, с недавних пор графа, была значительно моложе мужа, от которого родила четверых детей. Нет никаких свидетельств того, что Стендаля в его намерении останавливали доброта и долготерпение в обращении с ним кузена Пьера и мысль о том, что неразумно и неблагородно соблазнять жену человека, от которого зависели его продвижение по службе и карьера. Благодарность – неведомая ему добродетель.

Стендаль начал осаду, подключив весь арсенал любовных уловок, но проклятая робость, с которой ему никак не удавалось совладать, мешала. Он был поочередно то весел, то печален, то игрив, то холоден, то страстен, то равнодушен, но ничто не помогало: понять, любит или нет его графиня, было невозможно. Было унизительно подозревать, что за его спиной она смеялась над его нерешительностью. Наконец он рассказал одному старому другу о своих сомнениях, прося совета, какую избрать тактику. Они обсудили проблему со всех сторон. Друг задавал вопросы, Стендаль отвечал, а друг записывал ответы. Мэтью Джозефсон приводит ответы на вопрос: «В чем преимущества соблазнения мадам де Б.?» (Под мадам де Б. подразумевалась графиня Дарю.) «Вот они: он будет следовать наклонностям своего характера; для него это большое социальное продвижение; он продолжит изучение человеческих страстей; его честь и гордость будут удовлетворены». Примечание к документу сделал сам Стендаль: «Лучший совет. Атака! Атака! Атака!» Совет хорош, но им трудно воспользоваться, если природа наградила вас непреодолимой робостью. Несколько недель спустя его пригласили в Бешевиль, загородный дом Дарю; на следующее утро после бессонной ночи он вознамерился приступить к решительным действиям и надел лучшие брюки в полоску. Графиня Дарю похвалила их, когда они гуляли по саду, а сзади, метрах в двадцати, шли ее подруга, мать и дети. Так они ходили взад-вперед, и Стендаль, дрожащий, но полный решимости, наметил место, названное им А в отличие от В, где они в тот момент находились, и дал себе клятву открыться там графине или покончить с собой. Когда они подошли к означенному месту он заговорил, схватил ее руку и пытался ее поцеловать. Стендаль сказал, что любит ее уже восемнадцать месяцев, испробовал все – старался скрыть свое чувство, избегал ее, но больше не может терпеть эту муку. Графиня мягко ответила, что не испытывает к нему никаких чувств, кроме дружеских, и не хочет быть неверной супругой. Она позвала остальных присоединиться к ним. Стендаль проиграл то, что назвал «битвой при Бешевиле». Можно предположить, что его тщеславие пострадало больше, чем сердце.