Эра Ершова - Самая простая вещь на свете

— Так это он нам свою охотничью доблесть демонстрировал! — обрадовался Саня. — Добычу принес, а ты ее ногой…

— А по-твоему, я должен был ее на блюде с петрушкой на стол подать? — поинтересовался Володя.

Услышав слова «блюдо», «стол», «петрушка», Толян приятно заволновался.

— Друзья мои, — произнес он, — похоже, драма приближается к счастливой развязке.

— Драма — это когда плохой конец, — педантично заметил Саня, — а у нас здесь водевиль! — Он кивнул головой в сторону лужайки.

Рядом с мангалом в небольшой кучке золы лежала Нинель. На ее животе покоилась убиенная крыса. Нинель время от времени вскидывала руки вверх, чтобы дотронуться до Степы, который, скуля и дрожа от восторга, старательно слизывал с Нинкиного лица обильные слезы счастья.

— А все-таки есть что-то трогательное в такой любви к животному, — заметила Наташка.

— Да, совершенно умилительно, — согласился Толян и гадливо поморщился.

— Мужики, мангал еще тлеет! — всполошился Володя. — Если он прогорит, нам хана — рома то больше нет, разжигать нечем.

— Держи огонь! — крикнул вслед убегающему Володе Саня, как будто предлагал держать вора, и философски добавил: — Все хорошо, что хорошо кончается.

«…все они мечтают об одном, чтобы рядом был родной человек, который их понимает. Почему, почему такая, самая простая вещь на свете ни у кого не получается?»

«…в семейных водах Володя теперь остался один. И, как тихоходный катерок, медленно и упрямо тащил вверх по реке волшебный груз своего счастья».

«Легкость, которая осенила ее душу, стала куда-то вымещаться, и женщина почувствовала, как в ее груди корявым, уродливым грибом опять разрастаются все те же чувства: любовь — сильная, как ненависть, и ненависть — страстная, как любовь».

«Проза Эры Ершовой «слегка горчит» — так бывает, когда взгляд автора, исполненный любви к своим героям, в то же время точен и беспощаден. В ее рассказах полотно жизни многослойно и прихотливо, юмор балансирует на грани сарказма, а динамичный сюжет венчают драматические и подчас неожиданные развязки. Классические истории «маленького человека» обретают в прозе Эры Ершовой новое дыхание, а блестящая психологическая разработка поступков и характеров героев не оставит равнодушным даже самого взыскательного читателя».

Виктория Платова

История с женой оставила в душе Валерия Степановича глубокий, уродливый след. Он решил, что больше никогда не сможет полюбить женщину. Даже внезапная слепота не изменила его отношения к противоположному полу — лживому и пустому. И только после встречи с Людой Валера вдруг почувствовал, как душа его вздрогнула, словно после глубокого обморока, и наполнилась чем-то неведомым, чарующим, нежным. Он впервые обнимал женщину и не презирал ее, напротив, ему хотелось спрятать ее в себя, чтобы защитить от злого и глупого мира. Счастье Людмилы было тоже внезапным. Она уже давно ничего не ждала от жизни. Ей было без малого тридцать пять, и за все эти годы ни один мужчина не взглянул на нее иначе, как с сожалением. А сейчас Люда просто боялась умереть от нахлынувшего на нее счастья.

Чужое счастье, как правило, становится чьим-то горем…

В повести «Слепой массажист», как и в других произведениях, вошедших в эту книгу, Эра Ершова обращается к теме хрупкости человеческой жизни.

Эра Ершова.Это имя запоминается сразу. Из-за необычности: в нем соединились История и Литература.

А потом — после знакомства с повестями и рассказами — это имя входит в сердце. Надолго. Может быть, навсегда. Проза Эры Ершовой воздает нам недостаток любви.

«Эра Ершова «мусор» реальности прорисовывает беглыми штрихами, мгновенными прикосновениями кисти. Детали перекликаются тонко, точно и часто непредсказуемо. «Легко и неуловимо, как шорох платья». Виртуозность почерка и продуманная изумленность зрения».

Лев Аннинский

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.