Авраам Иегошуа - Дружественный огонь [litres]

Старый изобретатель ухмыльнулся было, но затем осадил ее.

– Для начала, попрошу с большим уважением отзываться о моем сыне – хотя бы потому, что он сам уже дедушка. В детстве и в юности, живя в нашем доме, он не имел никаких неприятностей, связанных с электричеством, но когда он был студентом Техниона, многократно слышал на семинарах и лекциях о необходимости осторожного обращения с ним – с тем, чтобы избежать электрошока. И здесь, что бы там ни было, я на его стороне. Ни за что не хотел бы я, чтобы вы ухватились за оголенный провод – по той, хотя бы, самой простой, причине, что подобный случай совершенно не предусмотрен в моей страховке.

– Чепуха. Вы не опасались возможности электрического удара, когда присоединяли напрямую лифт к столбу на улице.

– Ну, во-первых, это был не я, а один, вышедший на пенсию – или, точнее, отправленный на нее – старый и самый гениальный специалист, которого я когда-либо встречал, ожесточенный несправедливостью начальства, горький пьяница. Прекрасный человек! Работая, он никогда не расставался со специальными резиновыми перчатками, доходившими до локтей – они-то и позволяли ему безбоязненно воровать электричество для своих друзей. Только после того, как его поймали на месте, так сказать, преступления, чиновники электрической компании озаботились хоть как-то вспомнить о вышедших на пенсию бывших своих многолетних сотрудниках, многие из которых едва сводили концы с концами. Не стану врать – и потом тоже совершались незаконные подсоединения и воровство электричества… Да мало ли, что совершалось…

– И совершается, – подала свой голос хозяйка квартиры, – но газеты не склонны уделять подобным происшествиям более шести строчек. А потому, дорогие мои инженеры, пойдемте-ка лучше в гостиную и займемся чаем.

– Может, нам лучше сначала посмотреть и разобраться с работой поршня, – не слишком решительно предложил Яари, подвигая уже раскалившийся добела нагреватель поближе к ногам отца. Но хозяйка настояла на необходимости перерыва, и вместе с самым пожилым и почетным гостем вся бригада направилась в гостиную. Четверка филиппинцев, неподвижно, словно высеченная из камня, сидела у закусочного стола, и старый джентльмен был совершенно уверен, что и до конца недели они просидят вот так же, не шевелясь, пока не получат знака, разрешающего им прикоснуться хотя бы к самой маленькой печенинке – не говоря уж о сэндвиче.

Эта минута настала.

Хозяйка дома обошла весь стол с огромным блюдом в руках – Франсиско с Хиларио, а также Педро и Марко не упустили возможности отдать дань израильскому гостеприимству до тех пор, пока хозяйка не унесла пустое блюдо.

– Отлично, – подвел итог этой части визита старый джентльмен, – теперь самое время бросить взгляд на поршень – пусть он сам расскажет нам, что же с ним такое приключилось.

И он пригласил филиппинцев проследовать за ним в спальню прекрасной дамы, которую тут же заполнил запах присутствия в ней представителей различных человеческих рас, с неподдельным изумлением разглядывающих крошечное устройство. Амоц тут же стал ломать голову, каким образом можно будет отделить старый поршень от стены, но его отец, ухватив сына за полы пиджака, сказал:

– Страви, сынок, немного пара. Сейчас командовать парадом буду я!

Яари, рассмеявшись, отступил, с удовольствием наблюдая за помолодевшим отцом, повисшим на крепких плечах Марко и Педро, которые доставили автора этого инженерного чуда прямо к стене и аккуратно – по его требованию – поставили на ноги, после чего последовало новое требование – старший Яари захотел остаться один. Трясущимися руками он закрыл решетчатую дверцу. Сквозь потертую, с обсыпавшейся позолотой решетку он, с лысой головой, изможденным лицом и поникшими плечами, был похож на старую обезьяну в клетке. Он нажал верхнюю кнопку, но трясущийся его указательный палец оказался недостаточно силен, чтобы сдвинуть лифт с места, а потому, чуть отступив, он, потерев руки, повторил попытку, выложившись на этот раз до конца. Третью попытку завершил наконечник его трости. И лифт сдался. Он затрясся, вздохнул, дернулся влево и вправо, и потихоньку пополз наверх, и только когда он скрылся из вида, как по волшебству исчезло и завывание, утонувшее само по себе в глубине шахты.

Франсиско, Марко и Педро ухмыльнулись, как если бы им показали увлекательный цирковой номер, но маленький Хиларио был явно испуган. Он осторожно попытался заглянуть в черное отверстие, в котором исчез такой красивый движущийся ящик. Яари даже не собирался прятать свою радость по поводу триумфа своего отца и во весь рот улыбался хозяйке дома, которая, обессилев, утонула в глубинах своего кресла.