Марина Луценко - Ловушка для банкира

— Здравствуйте-здравствуйте, — нараспев произнес старичок, бесцеремонно вваливаясь в комнату (дождаться приглашения хозяйки ему, по-видимому, даже не пришло в голову).

— Добрый день, — растерянно отозвалась девушка. — А вы, собственно, кто?

Коротышка в клетчатом костюме опереточно щелкнул каблуками.

— А я, собственно — Эммануил Венедиктович Быстрицкий. Артист свободного жанра. Рад познакомиться с вами, дорогой профессор.

Виктория автоматически пожала протянутую руку. Вообще-то она откровенно недолюбливала подобных типов. Мелькая в столичных тусовках, они гордо именуют себя «творческой богемой», хотя на деле являются самыми обычными паразитами. Верх их мечтаний — прилипнуть к какому-нибудь богатею и жить за его счет. Отвязаться от таких людишек крайне сложно. Они буквально навязывают свое общество и повсюду суют любопытный нос.

— Милая комнатка у вас, профессор, — сказал Быстрицкий, усаживаясь в кресло. — Раньше тут находилась спальня хозяйского сына. В ней он, кстати говоря, и умер.

У Вики вытянулось лицо.

— Подождите — как умер? Давно?!

— Давно, — кивнул старичок. — Двести лет назад. Виктория уставилась на него в полном недоумении.

— Как может быть двести лет сельсовету?!

Быстрицкий тоже изумленно воззрился на девушку.

— Вы, дорогой профессор, разве не в курсе, что этот сельсовет — вовсе не сельсовет?

«Вот! Я знала, что тут что-то нечисто», — с тоской подумала Вика. Но вслух прореагировала сдержаннее.

— Мне о доме известны лишь общие сведенья. Буду признательна, если посвятите в детали.

Старик радостно потер ладошки. Ему явно льстило, что он более осведомлен в вопросе, чем сама «дорогой профессор».

— Это здание построено в девятнадцатом веке, — начал Быстрицкий тоном музейного экскурсовода. — До революции тут располагалось родовое поместье графов Смолиных, одного из самых влиятельных семейств Российской империи. А здание сельсовета — не что иное, как бывший графский особняк.

Коротышка подался вперед и доверительно шепнул:

— В подвале и документы соответствующие нашлись.

Девушка навострила уши. «Банкир за городом дом прикупил — в его подвале архив и обнаружился», — вспомнила она слова Толика. Выходит, старичок толкует сейчас о тех бумагах, с которыми Вике предстоит работать.

— А как нашли документы? — поинтересовалась она у собеседника.

— Вы что же, дорогой профессор — и этого не знаете?!!

Виктория склонила голову набок, всем своим видом давая понять, что с интересом выслушает рассказ Быстрицкого. Тот мигом приступил к объяснениям.

— Когда Семен Семенович купил этот так называемый сельсовет, тут полная разруха царила. За работу принялись сразу несколько строительных бригад, — старичок с пышной шевелюрой засиял от гордости, будто это была его личная заслуга. — Ремонт здания, как и полагается, начали с подвала. Строители его вычистили и наткнулись на железный сундук, который…

Коротышка сделал театральную паузу и часто-часто застучал по полу прогулочной тростью, изображая барабанную дробь.

— Ну?! — нетерпеливо воскликнула Вика.

— …который оказался доверху набит старинными документами! Из них-то Семен Семенович и узнал о графах Смолиных. Об их поместье, образе жизни, о смерти хозяйского сына и о многом-многом другом. И загорелся идеей: восстановить на первом этаже обстановку девятнадцатого века — такую же, какая была при хозяевах-дворянах.

Старичок заговорщицки подмигнул Виктории.

— Я, кстати, тоже заглядывал в те бумаги, и неплохо в них ориентируюсь. С удовольствием помогу вам, дорогой профессор, разбирать старинные тексты.

Не найдя в глазах девушки поддержки, Быстрицкий торопливо вернулся к первоначальной теме разговора.

— Чтобы лучше знать историю особняка, Семен Семенович намерен заархивировать все документы. Я, дорогой профессор, был уверен, что он ввел вас в курс дела.

Вика досадливо нахмурилась.

— Мы с Тормакиным пока не общались. Впервые увидимся сегодня за ужином.

При упоминании ужина коротышка оживился.

— Как будете за столом, милочка, обязательно попробуйте ванильный пудинг. Я вам передать не могу, что это за прелесть такая! Сей божественный пудинг готовит кухарка — Ольга Михайловна. Изумительная повариха, доложу я вам. Она уж лет двадцать у Семена Семеновича служит, и он ею очень доволен, — Быстрицкий блаженно прищурился. — А как не быть довольным такой поварихой, скажите на милость? Что не завтрак — то шедевр, что не обед — то произведение искусства, что не ужин — то сплошной праздник души и тела! Но все-таки коронное блюдо у нее, вне сомнения, ванильный пудинг!