Чимаманда Адичи - Лиловый цветок гибискуса

Сборы были закончены, и прихожая теперь выглядела непривычно просторной. Только на полу в комнате тетушки Ифеомы остались мешок с рисом, банка молока и банка Boumvita , которые нам пригодятся до отъезда в Энугу. Вещи и книги были либо упакованы, либо отданы нуждающимся. Когда тетушка Ифеома раздавала часть одежды своим соседям, женщина из квартиры сверху сказала ей:

— Слушай, а не отдашь ли ты мне то голубое платье, которое надеваешь в церковь? Ты себе еще купишь в Америке!

Тетушка Ифеома с раздражением сощурилась, и я не поняла, то ли дело было в женщине, то ли в платье, то ли в упоминании Америки. Платье она не отдала.

Теперь воздух был пропитан возбуждением и беспокойством. Казалось, мы собрали все слишком быстро, слишком хорошо и теперь не знали, куда деть свою энергию.

— У нас есть бензин, поехали кататься, — предложила тетушка Ифеома.

— Прощальный тур по Нсукке, — грустно улыбнулась Амака.

Мы все забрались в машину. Ее слегка занесло, когда тетушка свернула на дорогу, проложенную вдоль инженерного факультета, и я даже испугалась, что она слетит в сточную канаву. Тогда тетушка Ифеома не сможет получить за автомобиль приличную сумму, о которой она договорилась с каким-то горожанином. Правда, этих денег хватит только на перелет для Чимы, а всем остальным все равно нужно было покупать билеты вдвое дороже.

С прошлой, окрашенной сновидением ночи, меня не покидало предчувствие каких-то надвигающихся событий. Мне казалось, что они должны быть связаны с отцом Амади. Скажем, он вернется, потому что в указанной на билете дате его отлета допущена ошибка или ему пришло в голову отложить поездку. Поэтому, сидя в микроавтобусе тетушки Ифеомы, я внимательно смотрела на встречные и попутные машины и искала среди них маленькую светлую «Тойоту» отца Амади.

Тетушка Ифеома остановилась у подножья холма Одим и сказала:

— Давайте заберемся на вершину.

Я очень удивилась: мне-то казалось, что тетушка действовала спонтанно, а на самом деле она тщательно спланировала наш поход! Обиора предложил устроить на вершине пикник, и тетушка Ифеома сказала, что это прекрасная идея. Мы поехали в город, купили в Восточной лавке moi-moi [143] Нигерийский пудинг из приготовленной на пару промытой и очищенной фасоли и свежего черного перца. и бутилированный Ribena [144] Английский безалкогольный напиток на черной смородине. и вернулись к холму. Подъем был легким, потому что дорожки вились серпантином. Воздух пах свежестью, и время от времени из травы раздавался громкий стрекот.

— Это кузнечики. Они умеют издавать звуки крыльями! — сообщил нам Обиора. Он остановился у огромного муравейника, от которого по красной глине затейливым рисунком разбегались борозды.

— Амака, ты должна нарисовать что-нибудь вроде этого, — сказал он, но Амака ему не ответила. Она сорвалась с места и побежала вверх, к вершине холма. Чима устремился за ней, потом — Джаджа. Тетушка Ифеома посмотрела на меня.

— А ты чего ждешь? — спросила она, и приподняв чуть ли не выше колен свою накидку, бросилась бежать вслед за Джаджа.

И я тоже побежала. Ветер свистел у меня в ушах. Бег напоминал мне об отце Амади, о том, как его глаза смотрели на мои голые ноги. Я обогнала тетушку Ифеому, Джаджа и Чиму. На вершину я взлетела вместе с Амакой.

— Привет, — сказала кузина, глядя на меня. — Знаешь, а тебе стоит заняться бегом на короткие дистанции, — она рухнула в траву, тяжело дыша. Я села рядом и смахнула с ноги крохотного паука.

Тетушка Ифеома перешла на шаг еще не добравшись до вершины.

— Nne , — обратилась она ко мне. — Я найду тебе хорошего тренера. Да, спортсмены получают неплохие деньги!

Я засмеялась. Это у меня теперь получалось легко. Сейчас многое получалось гораздо легче. Джаджа тоже смеялся. И Амака.

Мы сидели на траве и ждали, пока Обиора поднимется на вершину — он никуда не торопился. Наконец мы увидели его, он держал что-то в руках. Это оказался кузнечик.

— Он такой сильный, — сказал Обиора. — Я чувствую, как он упирается в пальцы своими крыльями.

Он раскрыл ладони, и кузнечик взлетел.

Сначала мы расположились в полуразрушенном здании, торчавшем над склоном холма. Когда-то здесь был склад, но во время гражданской войны он лишился крыши и дверей и стал никому не нужен. Здание выглядело непривлекательно и пугало меня затаившимися в углах призрачными тенями. Мне не хотелось там есть, хотя Обиора и говорил, что это популярное место для пикника. Он рассматривал надписи на стенах, а некоторые читал вслух: «Обинна любит Ненна, навсегда», «Имека и Унома соединились здесь», «Чимсимди и Оби, любовь навеки».