Илья Шнейдер - Записки старого москвича

— Переходи! — крикнул мне человек с ружьем, и, когда я перебежал к нему через улицу, он придвинул меня сильной рукой вплотную к стене:

— Стой так, а то убьют.

И, взяв у меня пропуск, внимательно посмотрел его.

— Куда идешь? — спросил он.

— В Скатертный, — ответил я, решив зайти к жившей в нескольких шагах отсюда артистической семье Кригер.

Он пропустил меня, и я, свернув в Скарятинский (ныне не существующий), всего в несколько шагов длиной переулок, увидал двух солдат с винтовками и стоявшего вместе с ними прежнего штатского с Поварской. Они молча пропустили меня, и тут же, повернув в Скатертный, я подошел к большому кооперативному дому, принадлежавшему редким в Москве собственникам квартир, в одной из которых жил артист театра Корша В. А. Кригер со своей дочерью — балериной Большого театра. У дома не было ворот, и охрана стояла на больших поленницах дров, сложенных стеной с проходом посередине.

У Кригеров поразились тому, что я прошел через Поварскую, где идут бои, но никто из них, так же как и я сам, не ориентировался в обстановке. Мы только знали, что на Кудринской площади стоят орудия большевиков, с постами которых я встретился на Поварской, а на Арбатской площади расположились юнкера. Мои друзья решили никуда меня не отпускать, считая, что я чудом уцелел, тем более что уже начинало смеркаться. Но я должен был возвратиться домой.

Едва выйдя в Скарятинский переулок, я невольно вздрогнул, заметив какую-то маленькую черную фигурку, прижавшуюся к наглухо запертой деревянной калитке.

— Дяденька… — жалобно прозвучал детский голос, и я увидел мальчика в черной шинели реалиста.

— Что ты тут делаешь? — изумился я.

— Я в гости ходил и боюсь дальше идти.

— Нашел время по гостям ходить! — сорвал я на нем свой испуг, позабыв, что сам я только что был в гостях.

Я взял мальчишку за руку, и мы двинулись к Поварской. Навстречу нам шли те же самые два солдата с винтовками, которых я видел недавно, направляясь в Скатертный.

Я помахал им пропуском и крикнул, что иду обратно на Арбат. Они приближались. Расстояние между нами было в несколько шагов. Вдруг солдаты вскинули винтовки к плечу, перед моими глазами что-то сверкнуло, и мне показалось, что меня с маху ударили молотками в уши.

Они выстрелили. В полсекунды мы повернулись и во вторую половину секунды были уже за углом Скатертного.

Совсем рядом оглушительно треснули винтовочные выстрелы, и угловая водосточная труба звякнула, пробитая пулями. Мы бросились бежать к спасительной поленнице, проход в которой уже был завален дровами. Высоко на дровах стояла домовая охрана, кричавшая нам: «Скорей! Скорей!» Нам протянули руки и втащили обоих наверх. Вдоль переулка раскатисто гремели выстрелы. Я оглянулся и увидал тех же двух солдат, стрелявших на ходу. Темнело. Мы поднялись в квартиру Кригеров.

Отсюда, с пятого этажа, было видно, как от пушечного обстрела на Тверском бульваре запылал огромный дом, где, между прочим, жила знаменитая московская портниха Ламанова. Впоследствии рассказывали, как режиссер Неволин, тоже снимавший здесь квартиру, метался во время пожара по комнатам, не зная, что спасать, и, наконец, выдвинув ящик письменного стола и выхватив оттуда коробку спичек и полис на страховку квартиры от пожара, бросился к выходу на лестницу.

Пожар нам был хорошо виден. Мы смотрели, как горела исполинским факелом одна из башен этого дома, как она наклонилась и рухнула, как рванулся вверх огромный столб пламени. Пушки ударили сильней, громче захлопали винтовочные выстрелы.

Резкий и длинный звонок в передней резанул по напряженным нервам. Все будто приросли к полу. С той же властностью и настойчивостью звонок повторился. Кто-то прошел в переднюю и открыл дверь. За нею никого не было. Что-то неприятно коснулось души. У всех в глазах было непонимающее тоскливое выражение. Тишина дрогнула от нового сильного звона. Я прошел в переднюю и открыл дверь. За нею никого не было.

Я вернулся в комнату. Викторина Кригер стояла бледная у стены, покачиваясь на каблуках, и незаметно для себя нажимая спиной кнопку звонка для прислуги…

«Мистика» на пятом этаже рассеялась. Но внизу на улицах самым реальным образом вершились неповторимые события. Отряды большевиков продвигались к центральным артериям города, штурмовали телефонную станцию в Милютинском переулке, подступали к Кремлю…

Оставив мальчика в квартире, я вновь вышел во двор и остановился у поленниц. Посередине мостовой, устланной воздушным покровом недавно выпавшего снега, шагал человек с папкой под мышкой. Он высоко поднимал ноги, обутые поверх сапог в фетровые «чулки». Я спросил его, куда он идет.