Жан Лаффит - Весенние ласточки

— Очень рада, что встретила вас. Мы подготовляем еще одно собрание, значит, мне не надо будет посылать вам приглашение.

— В прошлый раз я не смог прийти. Каждую вторую неделю я кончаю работу в четверть десятого, — оправдывался Жак.

— Мы понимаем. Но если в следующий раз вы опоздаете, не смущайтесь, вам никто ничего не скажет. А вам понравилось?

— Да. Особенно ваше выступление. Вы хорошо говорили.

Теперь слегка покраснела Ирэн. Но Жак этого не заметил.

— Я уже начал собирать подписи.

— Великолепно!

На самом же деле его не за что было хвалить — прошло уже три недели, а количество подписей у Жака не увеличилось. Но на следующий день после встречи с Ирэн главный мойщик Анатоль подозвал в гардеробе Жака и спросил его:

— Скажи-ка, у тебя с собой воззвание, которое ты нам давал на подпись?

— Да.

— А на кухне ты его показывал?

— Нет еще.

— Дай мне, я знаю, кому можно предложить.

Вскоре Анатоль вернул Жаку лист с таким количеством подписей, что старик Жюль едва нашел место, где расписаться. Но он все равно попробовал сопротивляться. В тот день Жак с ним дежурил.

— Знаете, он заполнен, — проговорил Жак.

— Кто? — спросил старик.

— Лист с воззванием.

— Потом дашь его мне.

— Вот он.

— Не здесь, ты с ума сошел! Разве ты не видел Бекера? Он же бродит вокруг буфетной.

Старик Жюль отправился выяснять, что делает надзиратель; для этого он продел тряпку в ручку огромной кастрюли и, волоча ее за собой, прошел по коридору, обогнув раздаточный стол, пересек кухню, повертелся у кладовой и таким, обычным для поваров, способом, дотащил тяжелый котел до мойки.

— Бекер поднялся наверх, — сообщил он Жаку, — покажи твою бумажку.

Нацепив очки, старик вчитывался в каждую фамилию и всякий раз покачивал головой, словно приговаривая: так и знал. Дойдя до последней подписи он подскочил:

— Как, он тоже подписал?

— Кто именно?

— Шеф-мясник.

— Как видите.

— Ну, под его фамилией я свою не поставлю!

— Почему?

— Непутевый человек. Он целуется со всеми девушками, не пропускает ни одной юбки и всем предлагает с ним переспать.

— Жозеф такой же. А вы против него ничего не сказали.

— Это другое дело. Жозеф не женат. А у того пятнадцатилетняя дочь… Просто позор.

— Можно любить женщин и быть против войны.

— Кто неискренен в чувствах, не может быть честным в своих убеждениях. Подожди-ка, ты мне раньше показывал другой лист?

— Тот еще почти чистый.

— Тем лучше.

Старик уже взял карандаш, чтобы подписать.

— А ты и этот еще будешь давать подписывать?

— Да, я хочу предложить шефу.

— Веберу? Ладно, я подпишу после него.

Жак потерял терпение.

— Ну и ладно, обойдусь без вашей подписи, раз вы боитесь.

— Ты думаешь, я трус?

И старик решительно, крупными и четкими буквами написал под фамилией мясника: «Жюль Легран, воевавший добровольцем во время первой мировой войны».

— Если бы здесь было больше места, я бы тебе показал, какой я трус. Я воевал, понял?

— Ты чего кипятишься? — спросил старика шеф-кондитер.

Он пришел на работу раньше времени и на ходу завязывал фартук.

— Сопляки… еще учат нас… Никакого уважения к старикам… В мое время все было по-другому…

Вебер был добродушный человек и с давних пор привык к ворчливому характеру Жюля. В ответ он только пожал плечами. Жак решил воспользоваться случаем.

— Я попросил его подписать протест против перевооружения Германии, а он меня ругает.

— Дай-ка твое воззвание.

Вебер подписал без всяких рассуждений, добавив только:

— Надо, чтобы другие тоже подписали.

В конце этого дня у Жака состоялось объяснение с Жаклиной, начало которого польстило его мужскому самолюбию. Собственно говоря, это было их первое объяснение. До сих пор, после вечера, проведенного в кафе с Сюзанной, они два раза были в кино. В первый раз Жак, попросив прощения за то, что не смог прийти на свидание, назначенное на мосту, спросил:

— Тебе было весело на танцах?

— Безумно. У меня был очаровательный кавалер.

Ему очень захотелось дать ей пощечину.

— Сегодня ты снова пойдешь танцевать?

— Возможно.

— А я иду в кино. Ты не хочешь?

— Подумаю.

Она задержалась на работе, и они сели в метро, чтобы не опоздать в кино «Рекс», где шла новая цветная картина, которая оказалась довольно скучной. Когда они вышли из кино, лил дождь. Жаклина устала, и Жак предложил отвезти ее домой на такси. У гостиницы она мило поблагодарила его и побежала в подъезд, спасаясь от дождя.