Кейт Мак-Канн - Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

В 13:15 Джерри подвез меня к полицейскому отделению в Портимане. Со мной для моральной поддержки поехала Триш. У входа в отделение собралась огромная толпа. Помимо вездесущих репортеров, фотографов и операторов с камерами, там была тьма зевак из местных. Жюстин, в ярком синем платье, с трудом пыталась управлять толпой. Джерри поцеловал меня и шепнул: «Люблю тебя», и я в сопровождении Триш направилась к двери. Не успела я сделать и двух шагов, как дорогу мне преградила стена из тел и громадных фотообъективов. Но если они хотели избежать столкновения с идущей напролом матерью, им пришлось бы отступить. Так и произошло. Они в смятении шарахнулись назад, наступая друг другу на ноги, спотыкаясь и падая, так как я шла, не замедляя движения.

Внутри меня уже ждали Карлос Пинта де Абреу и его ассистентка София. Он сообщил, что уже успел поговорить с Луисом Невесом, и разговор этот не предвещал ничего хорошего. Не самая ободряющая новость для начала.

В 14:30 с получасовым опозданием появился Рикарду Паива. Вручив мне список переводчиков, он сказал, что я должна выбрать кого-то из них. Мало того, что это не было сделано заранее, какой был в этом смысл? Какая разница, кого я выберу, если я не знаю ни одного человека из этого списка? Я указала на первое имя в списке. По крайней мере, эта женщина жила в Портимане, и мне не придется ждать несколько часов, пока кто-то доберется сюда из Лиссабона или откуда-то еще.

В сопровождении Карлоса, Софии и переводчицы, которая оказалась дамой лет шестидесяти родом из Мозамбика, в 14:55 я наконец вошла в кабинет, где меня должны были допрашивать. В кабинете меня ждали три офицера судебной полиции. К Жоао Карлосу и Рикарду Паива присоединился Паулу Феррейра, которого я увидела тогда в первый раз. Большую часть вопросов задавал Жоао Карлос. Я старалась отвечать как можно подробнее. Начал он с нашего первого вторника в Португалии, потом перешел к среде и наконец к ужасному четвергу. В какой-то момент в начале допроса было зачитано несколько фраз из моих самых первых показаний, которые я дала 4 мая. Мои слова были переданы не совсем правильно, и я объяснила офицеру, что при переводе смысл сказанного мною несколько исказился.

К моему изумлению, это замечание привело в негодование переводчицу. Она оборвала меня: «Что вы хотите этим сказать? По-вашему, мы, переводчики, плохо выполняем свою работу? Переводчики переводят только то, что вы говорите!» Я остолбенела. Помимо того, что в данном случае она была неправа (ничего подобного у меня и в мыслях не было), насколько я понимаю, переводчики должны переводить, а не вмешиваться, не так ли? Мое доверие к ней поубавилось.

В пять часов сделали пятнадцатиминутный перерыв, который я провела, стоя в коридоре у двери кабинета. Ко мне подошел Карлос и посоветовал быть не столь категоричной в ответах. Очевидно, он имел в виду мою реакцию на некоторые утверждения свидетелей, зачитанные мне допрашивающим офицером, о том, что они видели меня или Джерри там-то и там-то, делающими то-то и то-то. Эти утверждения не соответствовали действительности, и мне было непонятно, почему, обнаружив неточность, я не могла сказать об этом. Несмотря на то что позиция Карлоса меня несколько обеспокоила, во время допроса я старалась помнить о его совете. Но это заставило меня усомниться в своем адвокате.

Допрос продолжился в такой же формальной, деловой обстановке. Не испытывая страха, я с готовностью и очень подробно отвечала на все вопросы, тем более что понимала: о многом из рассказанного мной нужно было спрашивать в первые часы после исчезновения Мадлен. Чем больше информации получит полиция, рассуждала я, тем полнее будет картина произошедшего и тем больше будет шансов найти Мадлен.

В 19:50 снова сделали перерыв, как предполагалось, на пять минут. Я к этому времени уже устала, и мне очень хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Но увы. Эти пять минут растянулись на два с четвертью часа. Карлос исчез — отправился на какую-то встречу с полицейскими, и я начала нервничать. День и так был долгим, и мне не терпелось вернуться на виллу, к семье. Триш все это время терпеливо ждала, сидя в приемной в облаке сигаретного дыма.

Тем временем в Прайя-да-Луш Джерри уже не находил себе места. Позже я узнала, что он дважды приезжал в Портиман, чтобы забрать меня и Триш. В полночь его отправили домой, сказав, что нас привезет наш адвокат.

Наконец снова появился Карлос. Он сокрушенно качал головой. Я не знала, что его так озадачило, но сразу стало понятно, что дело приобретает совсем не такой оборот, как я надеялась.