Кейт Мак-Канн - Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

Сначала мы заехали к Хаббардам, чтобы забрать Шона, Амели и мою тетю. Когда мы немного успокоились и поведали Сьюзен и Хейнсу, что случилось, их лица изумленно вытянулись. Сьюзен предложила мне принять душ — меня все еще трясло. В ванной я оперлась руками о раковину и посмотрела на себя в зеркало. Мои глаза превратились в две узкие щелочки между набухшими алыми веками. На лице проступили красные пятна, оно словно состарилось за один день. Где ты, Мадлен? Что с тобой происходит? Чем все это закончится?

Вскоре после этого из Англии прилетел брат Джерри с семьей. Нам пришлось просить их приехать из аэропорта на такси и потом тайком заводить их в дом через черный ход, чтобы избавить наших маленьких племянника и племянницу от репортеров. Конечно, совсем не такого приема они ожидали. То был непростой день. Джерри сделал несколько телефонных звонков, рассчитывая на помощь и совет, и мы поговорили с Аланом Пайком, который, как всегда, был рассудителен и отнесся к нам с сочувствием и пониманием.

На следующее утро, проснувшись, мы почувствовали себя совершенно разбитыми и опустошенными. Но Джерри все же сумел собраться и снова принялся звонить. После разговора с Анджелой Морадо и звонка в британское посольство в Лиссабоне мы ненадолго, всего на пятнадцать минут, укрылись в Носса Сеньора да Луш. На тот день, как и на следующий, у нас было запланировано много интервью — так мы собирались отметить сотый день без Мадлен. Моим первым желанием было отменить их все. Я смертельно устала, и у нас были более неотложные дела. Однако это стало бы нарушением одного из правил, которые мы для себя установили: идти к намеченной цели и не позволять никому сбивать себя с пути.

Эти интервью мы давали ради Мадлен. К тому же это был повод как-то собраться с силами. Джерри сначала не нравилось, что наши поиски назывались «кампания». Кроме того, что это слово подразумевает длительный процесс, от него еще веет чем-то военным. Но вот по прошествии ста дней мы сражались на нескольких фронтах. К этому времени термин «кампания» уже не казался таким уж неуместным.

Все интервью записывались на вилле на Мэйя Прайя в Лагуше. День был ужасный и по царившей атмосфере, и по вопросам, которые нам задавали настроенные очень враждебно журналисты. Их интересовало совсем не то, что намеревались обсудить мы. Мы хотели говорить о ста днях без Мадлен, о поисках и о запуске канала «Не забывай обо мне» на YouTube; они же хотели говорить о крови и о собаках.

Сейчас воспоминания об этом размыты, все видится точно в дымке, но я хорошо запомнила, как один журналист со скептическим видом поинтересовался: «Почему к Мадлен такое внимание? Как вам удалось, потеряв дочь, организовать такую кампанию?»

Мы с Джерри, не сговариваясь, ответили:

— А как бы вы поступили на нашем месте?

— Не знаю.

— А вы представьте. Как бы вели себя вы, если бы это был ваш ребенок? Вы бы сидели сложа руки?

Он не ответил. И я, и Джерри чувствовали себя одиночками, на которых надвигается целая армия.

Отчаяние усугубляло и то, что все наши попытки заострить внимание прессы на важной вехе — ста днях — и на ситуации с пропавшими детьми в целом были тщетными. От осознания этого у меня сердце кровью обливалось. К тому же неуважение и несправедливость, которые мы ощущали, было очень трудно терпеть.

Позже на виллу пришли Анджела и Сесилия Эдвардс, сменившая Билла Хендерсона на посту британского консула, чтобы обсудить с представителями СМИ последние события и то, как с нами обошлась полиция. Еще из Англии прилетел к нам на помощь Алан Пайк. Мы были очень благодарны ему за возможность пообщаться с ним и выслушать его мудрые советы. Все это помогло укрепить нашу защиту.

Суббота, 11 августа 2007 года. И вот он настал, сотый день. Как же мы надеялись, что этого не случится! Эта дата наполнила нас жутким ощущением неизбежности произошедшего. В тот день мы то испытывали прилив всепоглощающей нежности, то проваливались в бездну отчаяния и скорби.

В одиннадцать часов мы с Джерри пошли к нашей любимой маленькой церкви, где Сьюзен и Хейнс Хаббарды, тетя Дженет и еще много добровольных помощников организовали специальную службу для Мадлен и всех пропавших детей, которую назвали «Сто дней надежды».

На этот раз мы были рады увидеть у церкви толпу журналистов. В этот день их интересовали не кровь и собаки, и нам было важно продемонстрировать миру, что мы не собираемся отступаться или сдаваться. Служба была чудесной. В переполненной церкви среди паствы было много португальцев, что мы считали очень важным. Службу вел Хейнс. Он очень сильный человек, его вера в Бога непоколебима, и особенно это проявляется, когда наступает ответственный момент. В своем обращении к прихожанам он заметил, что в сложившейся ситуации очень легко отвернуться от меня и Джерри, но сейчас нам как никогда нужна поддержка.