Кейт Мак-Канн - Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

Ночь за ночью я читала об извращенцах — о британских педофилах, о португальских педофилах, об испанских, датских и немецких педофилах — и о совершенных ними ужасающих преступлениях. Полицейские наведывались к некоторым из этих преступников. Обыскав их жилище, они просто фиксировали в протоколах: «Следов присутствия несовершеннолетних не обнаружено», и этим ограничивались. Неужели этого достаточно для того, чтобы не проверять таких людей более тщательно? Если делалось что-то большее, об этом в доступных мне документах не было ни слова. Ни описаний, ни фотографий, ни алиби, ни ДНК. Лишь «Следов присутствия несовершеннолетних не обнаружено».

«27 августа. Поздний вечер. Угнетающее чтение. Как же много детей становится жертвами этих чудовищ! Боже, прошу, пусть ничего такого не случится с Мадлен! Умоляю, Боже!»

Трудно оставаться спокойной. Я привыкла относиться к людям терпимо, но, поверьте, когда твой ребенок похищен, ты ожидаешь большего. Гораздо большего.

Читая некоторые показания, я с ужасом осознавала, насколько люди могут ошибаться в воспоминаниях, взглядах и ощущениях, при этом оставаясь уверенными в своей правоте настолько, что их разум начинает воспринимать это как истину. Например, одна работница ресторана «Миллениум» утверждала, что видела нас в ресторане каждое утро завтракающими в компании с детьми. Она рассказала, какая мы хорошая семья и какие замечательные отношения у нас были с Мадлен, при этом вспомнив массу подробностей. Это очень мило с ее стороны, но нас там не было. Мы завтракали в «Миллениуме» лишь однажды, на следующий день после приезда в Прайя-да-Луш, вместе со всеми нашими друзьями. Когда я прочитала все это, мне стало немного понятнее, почему и Роберт Мюрат, и свидетели, которые утверждали, что видели его у нашего номера в тот вечер, когда исчезла Мадлен, были так уверены в своей правоте, хотя эти показания были взаимоисключающими.

Одна из главных причин, почему меня так потрясло то, что нас сделали arguidos , — я была уверена, что никаких оснований нас в чем-то подозревать нет. Однако теперь передо мной были показания свидетелей, которые утверждали, что видели нас там, где мы быть не могли, или что мы делали то, чего не стали бы делать никогда. Некоторые из этих сведений вполне безобидные, но были и такие, которые могли принести немалый вред. Помимо этих «фактов», также записаны были самые разные подозрения и предположения. То, что все эти показания были даны после того, как нас объявили arguidos , меня не удивило. Как только нас заподозрили в причастности к исчезновению Мадлен, люди тут же начали вспоминать события или наши действия, подтверждающие эту версию. Один свидетель вспомнил, что 7 мая в Лагуше видел Джерри, который говорил кому-то по телефону: «Только ничего не делайте Мадлен». В действительности мы в это время находились в Прайя-да-Луш в окружении журналистов, полицейских и людей из посольства, что, естественно, подтверждает и запись звонков Джерри.

Работая над каждым томом, над каждым приложением, я делала заметки и кратко конспектировала каждый раздел, выделяя места, требующие дальнейшего изучения, и записывая свои мысли о том, достижимо ли это при ограничениях, в рамках которых приходилось действовать группе наших независимых следователей. Мы с Джерри регулярно встречались с Брайном Кеннеди, чтобы обсудить развитие нашего дела и наметить план дальнейших действий. Несмотря на мое первоначальное скептическое отношение к материалам дела и на те боль и отчаяние, которые я пережила, изучая их, вся эта информация все же оказалась полезной для наших поисков. Самым существенным я считала то, что мы хотя бы узнали имена и адреса важных свидетелей, о существовании которых даже не подозревали. У нас появилась отправная точка.

Отрадно было получить подтверждение того, что поиски на местности, в том числе и тщательно спланированный поиск, проведенный в августе 2007-го, не обнаружили никаких доказательств того, что Мадлен была убита, а ее тело спрятано где-то неподалеку. Еще в самом начале нам рассказали, что большинство педофилов-убийц избавляются от трупов в радиусе нескольких километров от места совершения преступления. Это, а также тот факт, что Мадлен, живой или мертвой, никто не видел в окрестностях Прайя-да-Луш, говорило в пользу того, что ее куда-то увезли, и давало надежду на то, что она все еще жива.

Только из документов следствия мы узнали о том, что около нашего номера незадолго до похищения Мадлен были замечены подозрительные личности. Хоть читать это было страшно, я понимала, что теперь мы, по крайней мере, можем попытаться действовать в этом направлении.