Карел Чапек - О черни, Путевые заметки

Стокгольм - оживленный, красивый и, видимо, очень богатый город. В нем масса бронзовых статуй разных королей, множество велосипедистов и ладных длинноногих девушек и юношей, почти сплошь сверхнатуральной величины. Шведы отличная раса, хотя они обходятся без всякой расовой теории. В большинстве это рослые, светловолосые люди, широкоплечие и узкобедрые; а главное спокойные. Здесь не гудят автомашины и не ругаются шоферы. Пусть каждый следит за собой и за другими - поздоровайся и не поднимай шума.

Есть тут королевский замок, похожий на громадное квадратное пресс-папье над морем; есть погребок Беллмана[Беллман Карл (1740-1795) шведский поэт, автор стихов, проникнутых эпикурейскими настроениями.], где еще и сейчас вкусно едят и славно пьют в память этого поэта-эпикурейца. В Дьюргардене старые дубы растут в память того же Беллмана.

В Скансене мы видели старые хижины и ветряные мельницы, привезенные сюда со всех концов страны, вместе со старушками в национальных костюмах, белыми медведями, тюленями, лосями и северными оленями; а в "Nordiska Museet"["Северном музее" (шведск.).] собраны богатейшие коллекции предметов народного художественного творчества - расписные и резные изделия. Да, нужны долгие северные ночи, чтобы человек взял нож и долго, терпеливо вырезывал, выпиливал, например подножку для прялки, пока не получалось нечто ажурное, легкое, как кружево. А по стенам сельских домов тянутся длинные панно, расписанные человеческими фигурками - для того, видимо, чтобы и в долгие полярные ночи обитатели избы не чувствовали себя одинокими.

Сколько все-таки творческого начала в человеческой натуре! Какую наивную радость доставляют ему все эти рисунки, эти резные, чеканные, тканые и вышитые изделия! От островов Фиджи до полярного крута всюду один закон: человек существует не только для того, чтобы есть, а для того, чтобы улучшать окружающий его мир, создавать вещи ради их красоты, себе на радость; только сейчас он уже не вырезывает орнаменты и фигурки, а чинит свой мотоцикл или расширяет кругозор чтением газет. Что поделаешь, прогресс...

Есть еще в Стокгольме громадная ратуша Эстберга[Эстберг Рагнар (1866-1945) - известный шведский архитектор.], самый обширный современный дворец, какой мне доводилось видеть, с такими величественными залами, что они годились бы для богослужений, всемирных конгрессов или даже для заседаний правления акционерных обществ. Есть чистые улицы с оранжевыми, синими и красными маркизами на всех окнах.

В рабочих кварталах стандартные домики поставлены в шахматном порядке, так, чтобы соседи не могли заглядывать друг другу в окна; загородные кварталы Стокгольма расположены уже совсем в лесу, и на каждой вилле весело развевается флажок, а в каждом садике есть отдельный домик для детей, где они играют в собственном мирке. Есть и телефон, по которому вы всегда можете справиться у телефонистки о точном времени и прогнозе погоды. Она же вас разбудит в нужный час и сообщит вам, кто звонил и что просил передать, пока вас не было дома.

В этой стране много новых мостов и дорог и мало политики, псы здесь без намордников, девушки не накрашены, улицы без полицейских, купальные кабины без ключей, калитки без щеколд, автомашины и велосипеды остаются на улице без присмотра и жизнь проходит без вечного страха и недоверия.

Но главное и самое удивительное - это бесконечный полярный день и белая ночь, когда не хочется идти спать и не знаешь - уже день или еще день, и по улицам уже ходят или еще ходят люди. Здесь даже не смеркается, только все вокруг делается бледным, прозрачным и призрачным. Потемок нет совсем, есть неестественный, жутковатый свет, исходящий неизвестно откуда; похоже, что его источают стены, дороги, воды. Тогда люди только понижают голоса и продолжают сидеть.

...Продолжают сидеть, потому что шведы очень гостеприимны. Гости не могут уйти спать, пока хозяйка дома после всех других напитков не подаст им по чашке чая. А вот еще местные обычаи: гость, сидящий по правую руку хозяйки, обязан произнести тост или речь в честь хозяев дома, хозяин же поочередно поднимает тосты по возможности за всех гостей.

Едва отложив салфетки, гости вереницей подходят к хозяйке дома поблагодарить за еду. Говорят, этот обычай сохранился с тех времен, когда не помню, в каком столетии, - в Швеции был голод. Наверное это было давно, потому что в нашу эпоху в голодные годы едой не угощают, а ее продают.

Вообще похоже, что шведы склонны к церемонности. Они, несомненно, обладают сильным чувством собственного достоинства и степенны по натуре. Я видел, как в здешнем Тиволи выступал под открытым небом кубинский джаз из Гаванны. Стокгольмцы молча и серьезно сидели в ожидании шайки креольских комедиантов, словно дожидались воскресной проповеди. Я отнюдь не низкорослый человек, но среди этих долговязых и тихих шведов мне казалось, что я - мальчик с пальчик, заблудившийся в лесу.