Антон Чехов - Месть женщины

А.П.ЧЕХОВ

МЕСТЬ ЖЕНЩИНЫ

Кто-то рванул за звонок. Надежда Петровна, хозяйка квартиры, в которой происходила описываемая история, вскочила с дивана и побежала отворить дверь.

"Должно быть, муж..." - подумала она.

Но, отворив дверь, она увидела не мужа. Перед ней стоял высокий, красивый мужчина в дорогой медвежьей шубе и золотых очках. Лоб его был нахмурен и сонные глаза глядели на мир божий равнодушно-лениво.

- Что вам угодно? - спросила Надежда Петровна.

- Я доктор, сударыня. Меня звали сюда какие-то... э-э-э... Челобитьевы... Вы Челобитьевы?

- Мы Челобитьевы, но... ради бога, извините, доктор. У моего мужа флюс и лихорадка. Он послал вам письмо, но вы так долго не приезжали, что он потерял всякое терпение и побежал к зубному врачу.

- Гм... Он мог бы сходить к зубному врачу и не беспокоя меня...

Доктор нахмурился. Прошла минута в молчании.

- Извините, доктор, что мы вас обеспокоили и заставили даром проехаться... Если бы мой муж знал, что вы приедете, то, верьте, он не побежал бы к дантисту... Извините...

Прошла еще одна минута в молчании. Надежда Петровна почесала себе затылок.

"Чего же он ждет, не понимаю?" - подумала она, косясь на дверь.

- Отпустите меня, сударыня! - пробормотал доктор. - Не держите меня. Время так дорого, знаете, что...

- То есть... Я, то есть... Я не держу вас...

- Но, сударыня, не могу же я уехать, не получив за свой труд!

- За труд? Ах, да... - залепетала Надежда Петровна, сильно покраснев. - Вы правы... За визит нужно заплатить, это верно... Вы трудились, ехали... Но, доктор... мне даже совестно... муж мой пошел из дому и взял с собой все наши деньги... Дома у меня теперь решительно ничего нет.

- Гм... Странно... Как же быть? Не дожидаться же мне вашего мужа! Да вы поищите, может быть, найдется что-нибудь... Сумма, в сущности, ничтожная...

- Но уверяю вас, что муж все унес... Мне совестно... Не стала бы я из-за какого-нибудь рубля переживать подобное... глупое положение...

- Странный у вас, у публики, взгляд на труд врачей... ей-богу, странный... Словно мы и не люди, словно наш труд не труд... Ведь я ехал к вам, терял время... трудился....

- Да я это очень хорошо понимаю, но, согласитесь, бывают же такие случаи, когда в доме нет ни копейки!

- Ах, да какое же мне дело до этих случаев? Вы, сударыня, просто... наивны и нелогичны... Не заплатить человеку... это даже нечестно... Пользуетесь тем, что я не могу подать на вас мировому и... так бесцеремонно, ей-богу... Больше, чем странно!

Доктор замялся. Ему стало стыдно за человечество... Надежда Петровна вспыхнула. Ее покоробило...

- Хорошо! - сказала она резким тоном. - Постойте... Я пошлю в лавочку, и там, может быть, мне дадут денег... Я вам заплачу.

Надежда Петровна пошла в гостиную и села писать записку к лавочнику. Доктор снял шубу, вошел в гостиную и развалился в кресле. В ожидании ответа от лавочника, оба сидели и молчали. Минут через пять пришел ответ. Надежда Петровна вынула из записочки рубль и сунула его доктору. У доктора вспыхнули глаза.

- Вы смеетесь, сударыня, - сказал он, кладя рубль на стол. - Мой человек, пожалуй, возьмет рубль, но я... нет-с, извините-с!

- Сколько же вам нужно?

- Обыкновенно я беру десять... С вас же, пожалуй, я возьму и пять, если хотите.

- Ну, пяти вы от меня не дождетесь... У меня нет для вас денег.

- Пошлите к лавочнику. Если он мог дать вам рубль, то почему же ему не дать вам и пяти? Не все ли равно? Я прошу вас, сударыня, не задерживать меня. Мне некогда.

- Послушайте, доктор... Вы не любезны, если... не дерзки! Нет, вы грубы, бесчеловечны! Понимаете? Вы... гадки!

Надежда Петровна повернулась к окну и прикусила губу. На ее глазах выступили крупные слезы.

"Подлец! Мерзавец! - думала она. - Животное! Он смеет... смеет! Не может понять моего ужасного, обидного положения! Ну, подождите же... черт!"

И, немного подумав, она повернула свое лицо к доктору. На этот раз на лице ее выражалось страдание, мольба.

- Доктор! - сказала она тихим, умоляющим голосом. - Доктор! Если бы у вас было сердце, если бы вы захотели понять... вы не стали бы мучить мен из-за этих денег... И без того много муки, много пыток.

Надежда Петровна сжала себе виски и словно сдавила пружину: волосы прядями посыпались на ее плечи...

- Страдаешь от невежды мужа... выносишь эту жуткую, тяжелую среду, а тут еще образованный человек позволяет себе бросать упрек. Боже мой! Это невыносимо!

- Но поймите же, сударыня, что специальное положение нашего сословия...