Ясунари Кавабата - Ночная игра в кости

Кое-где лепестки уже облетели, и на ветвях оставались одни лишь поникшие тычинки и пестики. Гуляющая публика с осуждением поглядывала на танцовщиц, но те вели себя вызывающе, не обращая на окружающих никакого внимания. Наевшись дэнгаку, танцовщицы на глазах у всех невозмутимо облизывали губы и красили их помадой.

Митико тоже вытащила палочку губной помады, но, прежде чем красить губы, сложила их бантиком и слегка выпятила. Свежие, не тронутые помадой, они были прелестны.

Мидзута не спеша приблизился к ней. Он глядел на Митико так, словно сделал для себя неожиданное открытие.

Ее маленький невзрачный нос вблизи казался удивительно милым, похожим на любовно выточенную тонкую безделушку.

Привыкшая краситься на людях, Митико совершенно не смущалась.

Для Мидзута же Митико, красящая губы среди цветущих вишен в той же позе, в какой она делала это в театральной уборной, была внове. Эти губы, нос, это круглое лицо, эти косящие книзу глаза, заглядывавшие в маленькое зеркальце, навевали сладостные мечты.

Пусть Митико не так хороша на сцене, но в жизни она гораздо лучше, чем мне прежде казалось, подумал Мидзута. И сам того не ожидая, сказал:

- Никак не пойму: что ты за девушка?

- Это почему же? - спросила Митико, быстро взглянув на него.

- Ты молчунья. Отвечаешь, лишь если с тобой заговаривают, а сама - никогда...

- Правда? Мне кажется, вы ошибаетесь.

- По крайней мере со мной ты говоришь только тогда, когда я о чем-нибудь тебя спрашиваю. Странная ты.

Митико как будто задумалась над его словами, но ниче го не сказала. Она красила губы театральной помадой, та была ярче обычной и влажно блестела.

Мидзута вспомнил: в Асакуса есть лавка, где продают косметику для артистов. Танцовщицы перед отъездом приобрели там все необходимое, а Митико не позаботилась об этом и теперь, наверное, пользуется чужой косметикой. Некоторым танцовщицам это не нравится.

- Вон там поле с китайской капустой, - сказал Мидзута, глядя на противоположный берег видневшейся внизу реки.

- Цветущая китайская капуста очень красива.

- Вот как? Но ведь ты выросла в городе, как ты можешь судить о ее красоте?

- Мне она по душе. А как хороша она в цветочной вазе. Много не годится, но если поставить два-три листика...

- Ты так считаешь?.. Хочешь - пойдем туда. Митико согласно кивнула.

Мидзута рассчитывал по дороге зайти с ней в галантерейную лавку, чтобы приобрести косметические принадлежности. На худой конец можно удовольствоваться не артистическими, а обыкновенными - все лучше, чем пользоваться чужими.

- Прогуляюсь с Митико, - предупредил он танцовщиц.

- Смотрите не заблудитесь, - шутливо отозвались девушки.

- Куда это вы собрались? Можно и мне с вами? - Одна из танцовщиц подошла было к Мидзута, потом вернулась на место и с завистью поглядела на Митико.

Митико густо покраснела и растерянно опустила голову.

Не обращая внимания на шутки, Мидзута стал спускаться по склону.

- Мне с вами идти? - догнав его, спросила Митико.

- Ага.

Слегка наклонив голову, она нерешительно последовала за Мидзута.

- Эй, так и будешь молчать, пока я с тобой не заговорю?

- Н-нет, - смущенно протянула Митико, и в тот же миг радостная улыбка озарила ее лицо.

Отыскав галантерейную лавку, Мидзута сказал:

- Купи здесь помаду и что там еще...

Митико испуганно поглядела на Мидзута. На ее лице было написано явное нежелание последовать его совету.

- Если будешь пользоваться чужой, девушки станут дурно к тебе относиться.

Митико кивнула и с безразличным видом занялась покупками. Чтобы раззадорить ее, Мидзута сказал:

- Гляди, Митико! Здесь и игральные кости есть.

- Ой, и правда! - воскликнула она, мгновенно просветлев лицом. - Подайте, пожалуйста, мне кости, пять штук - таких, как эта, - обратилась она к продавцу.

- Пять? К сожалению, есть только две, - ответил продавец, подходя к прилавку, где лежали кости.

- Тогда давайте две... - Они вышли к насыпи у реки.

Верх насыпи заасфальтировали - там была прогулочная дорожка, вдоль протянулась сосновая аллея. На поросшем зеленой травой берегу лежали парочки.

- Служанка из гостиницы говорит, будто с тех пор, как дорожку покрыли асфальтом, в городе испортились нравы, - со смехом сказал Мидзута и начал спускаться к реке.

Широкое каменистое ложе обнажилось и заросло травой. Узкая лента реки виднелась лишь по самой его середине.

Мидзута подошел к воде, сел на большой камень.

Митико примостилась рядом и сразу же бросила кости.