Дж Данливи - Лукоеды

- Ведь я же верно говорю, Марта?

- Ну, Клем, я и сама не поверила своим глазам, увидев то, что вытворяет Чарли. Но поняла, что для него это так важно, что у него стоит как телеграфный столб.

- Ну а теперь скажи им Марта, ведь Чарли попросил тебя потрогать, чтобы убедиться, что это не сон, и ты же ведь потрогала?

- Потрогала и, как уже тебе сказала, он был таким же твердым как заборный столб.

- Ну, а теперь, беда оказалась в том, что пока мы с Мартой стояли, рассматривая Чарли с его членом, что бы вы думали я услышал, гремучую змею. Она, гремя хвостом, посверкивали глазами из-под бюро Чарли. Так как Чарли разбудил всю округу, то мы хватаем его и рвем на всех парах через заднюю веранду. И что есть мочи бежим задами через цветник в наш сад. Теперь вы понимаете, ребята, что за ночка это была для нас. Четыре месяца спустя Чарли умер. И уже никогда у него больше не вставал.

- Вставал, Клем.

- Ты никогда мне об этом не говорила, Марта.

- Он мне показывал его. Ты спал тогда и я не хотела тебя будить. Он как бы по секрету мне сказал, что если у него встанет еще раз, то он мигнет гаражными огнями, которые видны из нашего окна, и встанет на кухне у окна, где мы его можем увидеть из наших. Вот там он и стоял с членом длиной в милю, улыбался и пил из пакета молоко. Я такого как у Чарли никогда не видела.

- Заткнись, Марта, это еще что за разговоры.

- У Чарли был самый большой, который я когда-либо видела.

- Ладно, Марта, в приличном обществе такого не говорят.

Клементин встает с колен. В глаза надуло пыль из замочной скважины. На руке висит сумочка. Ощупью идет вперед. С выражением удивления на лице. Люди помнят только хорошее. А ты торчишь тут уже который месяц. Оглянись и вспомни о диком нарушении уединенности. От чего даже призраки замки бежали куда глаза глядят. Прошлой ночью приснился сон. На углу улицы мимо меня проходит мужчина и говорит, сэр, непростительно иметь туфли из такой тонкой кожи. Я прошагал шесть миль по кругу, бормоча язвительные ответы. Проснулся. Чувствую, что вылезшие из-под одеяла пальцы ног замерзли. И их облизывает Элмер. Который эти дни живет собственной жизнью. Жуя коровьи лепешки и гоняясь за своим хвостом.

Клементин взбирается по лестнице на сеновал. А там какие- то звуки. У Глории очередной оргазм. Или занимается гимнастикой. Ухает сова. Пугая летучих мышей. И кто там? Один на другом. С ногами, сплетенными в захват над парой освещенных лунным светом маленьких ягодиц. Вибрирующих во всю как молоточки. Наш пострел и здесь поспел. Этот ебарь УДС.

Съедят

Твой бекон

Корку

Сдерут

А пока ходишь за плавками

И подругу твою

Выебут.

14

Бладмон с улыбкой снимает пылинку с моего лацкана. И потирает руки, пока другие кланяются. Волосатый экс-зэк привез меня по извилистой каменистой дороге на станцию ждать поезда. Пыхтя появляющегося на сером в розовую полоску горизонте. Вокруг тихо. Над коттеджем Кларенса вьется дымок. Звук копыт Тима, мчащегося по центру дороги.

Эрконвальд дал мне пять фунтов. Сложил большую белую банкноту и спрятал подальше в карман. И снова посмотрел на нее, когда мимо пронеслись платформы станций. Пустынные места, покрытые зеленью, одинокими темными изгородями и редкими деревьями. Мужчина у ворот с ослом. Женщина подняла взгляд от мешка в поле. Машут руками. Здравствуй. До свиданья. Под стук колес несемся к наползающему серому горизонту.

Грязный, задымленный вокзальный терминал. Люди с обветренными лицами тащат перевязанные ремнями и веревками сумки. Потерянными глазами обшаривают метрополию. На блестящей от дождя улице светится желтым фонарь. У тротуара извозчик. Поехали, цокая, вдоль стены у реки. Повернули направо по круто идущей вверх мостовой. В окнах с выбитыми стеклами мелькают огни каминов. Вдоль улицы выстроились унылые, темные торговые дома. Вот витрина магазина полная экипировки для джентльмена. Для верховой езды, овцеводства и охоты. Один банк за другим. Вон в тот с серыми гранитными колоннами. Завтра я приду с листочком зеленой бумаги. От леди Гейл Аллоис Труди Макфаггер.

Странно, когда весь разодет. Для города. Чувствовать тепло под сукном. Хотя пальцы ног все равно мерзнут. А глаза ищут уютно освещенный кабинет. Где тебя ждет тарелка с сыром и бокал вина. Постой вот здесь между перегородками из красного дерева. И подкрепляющее к тебе, скользя, подъедет по мраморной стойке.

- А можно маринованного лука?

- Конечно.

Клементин попивает вино, заедая его сыром. Зубы обволок красный мягкий привкус. Какое наслаждение побыть вдали, а не слоняться голодным по залам замка. И не заботится о чьих-то ртах. А уделить внимание своему. В присутствии всего лишь одного бармена, читающего на стуле вечернюю газету. Переворачивая страницу за страницей. Вдруг на одной из вижу заголовок большими черными буквами. Вот если б джентльмен поднял газету чуть повыше. Ага. Спасибо.