Линт Де - Страна грез

- Что ты сделал с Эшли? - зарычал отец. - Что ты с ней сделал, ты, позор рода человеческого?!

- Я вовсе не человек.

Это спокойное замечание еще больше вывело Джона Карабальо из себя.

- Где она? Где?

С каждым словом он встряхивал Элвера так, что зубы того громко клацали. Нина никогда не видела своего отца таким разъяренным, и испугалась его еще больше, чем Элвера. Отец не должен был так забываться. Нина положила руку ему на плечо.

- Папа, не надо... - сказала Нина встревоженно.

Тот повернулся к ней, и посмотрел на нее совершенно чужими глазами, пока, наконец, дикое выражение не покинуло их. Он медленно опустил Элвера на пол, поднес руки к глазам и некоторое время с удивлением смотрел на них. Руки его дрожали.

- Господи, - вымолвил он. - Посмотрите-ка на меня.

- Папа, что если все это правда? - спросила Нина.

Отец покачал головой:

- Этого не может быть. Того, о чем он тебе говорил, просто нет на свете.

- А мои сны...

Отец помрачнел.

- Тотемные сны... - промолвил он тихо.

По его голосу Нина поняла, что сны задели в нем какую-то струну.

- Ты что-нибудь знаешь о них? - спросила она.

- Мой дедушка - отец Наны Быстрой Черепахи - рассказывал о них. сказал он.

- Тогда, в шестидесятые, я хотел вернуться к своим корням, как любой мальчишка, у которого была хоть капля индейской крови, и он рассказал мне о двух видах тотемов - клановом тотеме, который смотрит за всей семьей, - и личном, чтобы найти который, надо отправить дух в путешествие. Шаман должен ввести тебя в особый транс, и тогда твой дух выйдет и отправится искать твой личный тотем.

- И ты это делал?

Отец вздохнул.

- У меня не было знакомых шаманов, но я тогда... экспериментировал с разными штуками.

То есть, с наркотиками, подумала Нина.

- Нашим клановым тотемом был сом. - Папа грустно посмотрел на Нину. - - Не очень-то впечатляет, верно?

- Не очень.

- И я пытался найти свой личный тотем сам. Я надеялся, что это будет волк, медведь или орел - что-нибудь такое, о чем можно было бы рассказать людям, понимаешь? Или, если уж нет - если это оказалось бы что-нибудь не такое звучное для белого, - пусть уж хотя бы что-нибудь кикахское, например, лягушка, которая считалась особенно счастливой, или ворона.

- И что ты нашел? - спросила Нина.

- Ничего. Просто взвинтился и чуть было не потерял здоровье из-за всяких глупостей. Мне повезло, со мной ничего не случилось. Не то, что с некоторыми другими...

Нина увидела, как неприятные воспоминания проносятся в глазах отца, и подумала, что он, должно быть, вспоминает какого-нибудь старого приятеля, который подсел или передознулся. Она никогда не могла понять, как можно так обращаться со своим здоровьем. Сама бы она в жизни не стала этим заниматься.

Джон Карабальо покачал головой.

- Ну, довольно об этом. Пора звонить в полицию.

- Я могу доказать, что все это - сущая правда, - сказал Элвер, когда отец Нины начал вставать. - Я могу взять вас с собой в мой мир.

Джон поглядел на него.

- Не стоит. Даже если все, что ты говоришь, - правда, почему ты думаешь, что я принесу свою дочь в жертву ради твоего народа?

- Ваша тюрьма меня не удержит, - сказал Элвер.

- Готов спорить, что удержит.

- А даже если и так, - добавил Элвер, - даже если мой народ не пошлет кого-нибудь другого, чтобы закончить то, за чем был послан я, все равно твоя дочь в опасности.

Глаза Джона опасно сузились:

- Ты только не угрожай мне, приятель! Не угрожай мне, и никогда никогда, ты понял? - не угрожай моей семье!

- Угроза исходит не от меня - она исходит от духа земли, которому вы посвятили свою дочь - от Я-вау-тсе.

- Я не посвящал свою дочь никакому... - Но снова Джон осекся, и какие-то воспоминания пронеслись перед его глазами. - Бог мой... прошептал он.

- Папа!

- Я... я совсем не думал ни о чем таком тогда...

- О чем? - вскрикнула Нина.

- Это было тем летом, когда ты родилась, - начал рассказывать отец. - Мы с твоей мамой были на ярмарке Возрождения - празднике летнего солнцестояния. Мы тогда занимались больше духовной стороной всяких природных дел. Земля - наша мать, и все такое. В одну ночь там развели большой костер, и мы устроили как бы церемонию наречения для тебя, посвятив твой дух во славу земли...

Нина побледнела.

- Боже мой... Так значит, все это правда...

- Ни в коем случае, - ответил Джон. - Мы с твоей мамой тогда были совсем молодыми и интересовались разными образами жизни и религиями, но мы никоим образом не участвовали ни в каком культе, который потребовал бы принести в жертву нашу дочь.