Мопассан Де - Яма

А она так и ест меня поедом, прямо до белого каления доводит: "Ты не мужчина! Удираешь, теперь сам готов уступить место! Ну и беги, Базен".

Ну, чувствую, взяло меня за живое. А все-таки еще не поддаюсь.

Но вдруг он вытаскивает леща! Ох! Сроду я такого не видывал! Сроду!

Тут уж моя жена заговорила вслух и давай выкладывать все, что у нее на душе. С этого, как увидите, я заварилась каша. "Вот уж, что называется, краденая рыба, - шипит она, - ведь это мы приманили ее сюда, а не кто другой. Хоть бы деньги нам за приманку вернули!"

Тут толстуха, жена плюгавого, тоже заговорила! "Это уж не о нас ли вы, сударыня?" "Я о тех ворах, которые крадут рыбу и норовят поживиться на чужой счет". "Так мы, по-вашему, украли рыбу?"

И пошли у них объяснения, и потом посыпались слова покрепче. Черт побери, запас у них, мерзавок, большой! Они лаялись так громко, что наши свидетели стали кричать с того берега смеха ради: "Эй, вы там, потише! Не то всю рыбу у мужей распугаете".

Дело в том, что и я и плюгавый в парусине сидим и молчим, как два пня. Сидим, как сидели, уставившись в воду, словно и не слышим ничего.

Но слышим все отлично, черт их подери! "Вы лгунья!" "А вы девка!" "Вы шлюха!" "А вы скверная харя!" И пошло, и пошло! Матрос, и тот не сумел бы лучше.

Вдруг слышу позади шум. Оборачиваюсь. Смотрю, толстуха ринулась на мою жену и лупит ее зонтиком. Хлоп, хлоп! Два раза Мели получила. Ну, а Мели у меня бешеная: когда взбеленится, тоже кидается в драку. Как вцепится она толстухе в волосы - и шлеп, шлеп, шлеп, - затрещины посыпались, как сливы с дерева.

Я бы и оставил их, пусть дерутся. Женщины сами по себе, а мужчины сами по себе. Нечего лезть не в свое дело. Но плюгавый вскочил, как бес, и собирается броситься на мою жену. "Э, нет, - думаю, - нет, только не это, приятель". Я его, голубчика, встретил как следует. Кулаком. Бац! Бац! Раз в нос, другой в живот. Он руки вверх, ногу вверх и плашмя бухнулся спиной в реку, в самую-то в, яму.

Я бы, конечно, вытащил его, господин председатель, будь у меня время. Но, как на беду, толстуха стала брать верх и так обрабатывала Мели, что лучше не надо. Конечно, не следовало бы спешить на подмогу жене, когда тот хлебал водицу. Но мне и в голову не приходило, что он утонет. Я думал: "Ничего, пусть освежится!"

Я бросился к женщинам, стал их разнимать. Уж и отделали они меня при этом - и руками, и зубами, и ногтями! Экие дряни, черт бы их побрал!

Короче говоря, мне понадобилось минут пять, а может быть, десять, чтобы расцепить этот репейник.

Оборачиваюсь. Ничего. Вода спокойная, как в озере. А те на берегу кричат: "Вытаскивайте его, вытаскивайте!"

Легко сказать: я ни плавать, ни нырять не умею!

Наконец прибежали сторож со шлюза и два господина с баграми, но на это ушло добрых четверть часа. Нашли его на самом дне ямы, а яма-то глубиной в восемь футов, как я уже говорил; там он и оказался, плюгавый-то, в парусиновой паре.

Вот, по совести, как было дело. Честное слово, я не виновен.

Свидетели высказались в том же смысле, и обвиняемый был оправдан.