Чарльз Диккенс - Жизнь и приключения Мартина Чезлвита (главы I-XXVI)

Мартин так устал от жары и беспокойства, что с удовольствием упал бы на пол и не вставал, если бы только над ним сжалились и оставили его в покое. Но так как письма и записки с угрозами разоблачить его перед всем обществом, если он не примет авторов, сыпались на Мартина градом, и так как все новые посетители являлись к нему, пока он пил кофе у себя в номере, и даже преданный Марк не в силах был их выпроводить, Мартин решил улечься в постели. Не потому, чтобы он считал постель надежной защитой, но чтобы испробовать все средства до последнего.

Он сообщил о своем намерении Марку и уже собирался улизнуть, как вдруг дверь быстро распахнулась и вошел пожилой джентльмен под руку с дамой, которую никак нельзя было назвать молодой, - насчет этого не могло быть сомнений - и трудно было бы назвать красивой - но это уже дело вкуса. Она была очень высокого роста, держалась прямо, и ни в лице ее, ни в фигуре нельзя было заметить ни малейшего намека на мягкость. На голове у нее была большая шляпа из соломки с такой же отделкой, похожая на соломенную кровлю работы неопытного мастера; в руке она держала громадный веер.

- Мистер Чезлвит, если не ошибаюсь? - осведомился джентльмен.

- Да, это моя фамилия.

- Сэр, - сказал джентльмен, - я тороплюсь, времени у меня мало.

"Слава богу!" - подумал Мартин.

- Я возвращаюсь к себе домой, сэр, - продолжал джентльмен, - с обратным поездом, который отправляется сию минуту. Слово "отправляется" неизвестно в вашей стране, сэр!

- Ну как же, известно, - сказал Мартин.

- Вы ошибаетесь, сэр, - возразил джентльмен весьма сурово. - Но оставим эту тему, чтобы не задеть ваших предрассудков. Миссис Хомини, сэр!

Мартин поклонился.

- Миссис Хомини, сэр, - супруга майора Хомини, одного из лучших умов нашей страны, и принадлежит к цвету нашей аристократии. Вы, наверное, знакомы, сэр, с сочинениями миссис Хомини?

Мартин не мог этого сказать.

- Вам предстоит многое узнать и многим насладиться, сэр, - сказал джентльмен. - Миссис Хомини едет погостить до конца осени к своей замужней дочери в Новые Фермопилы, в трех днях пути от Эдема. Майор и все наши сограждане будут очень благодарны вам за внимание, оказанное в дороге миссис Хомини. Миссис Хомини, позвольте пожелать вам спокойной ночи и приятного путешествия, сударыня!

Мартин не верил своим ушам; но джентльмен ушел, а миссис Хомини уселась пить молоко.

- Совсем замучилась, скажу вам! - объявила она. - В вагоне трясет так, будто под рельсами полно коряг и колод.

- Коряг и колод, сударыня? - повторил Мартин.

- Ну, вы, кажется, не понимаете, что я говорю, сэр? - сказала миссис Хомини. - Боже мой! Подумать только! Неужели!

Надо полагать, что эти выражения, как будто настоятельно требовавшие ответа, нисколько не нуждались в нем: ибо миссис Хомини, развязав ленты шляпы, объявила, что пойдет на минуту снять ее и сейчас же вернется.

- Марк! - сказал Мартин. - Ущипните меня! Сплю я или нет?

- Зато миссис Хомини не спит, сэр! Как раз такая женщина, сэр, которая не смыкает глаз ни днем, ни ночью, все думает о благе отечества.

Больше им поговорить не удалось, ибо миссис Хомини опять вплыла в комнату, держась очень прямо, в доказательство своего аристократического происхождения, и сжимая в руках красный бумажный платок, быть может прощальный дар майора Хомини, этого лучшего из умов страны. Она сняла шляпу и теперь явилась в чепце высокоаристократического фасона, завязанном под подбородком, - этот головной убор так дивно шел к ее физиономии, что даже покойный Гримальди * не мог бы произвести такого эффекта, появившись в чепце миссис Сиддонс *.

Мартин подал ей стул. Он хотел вернуться на место, но при первых же ее словах прирос к полу.

- Скажите, пожалуйста, сэр, - начала миссис Хомини. - Из каких вы?

- Боюсь, что я очень устал и плохо соображаю, - отвечал Мартин, - но, честное слово, я не понимаю вас.

Миссис Хомини покачала головой с грустной улыбкой, говорившей очень ясно: "Даже язык искалечили в этой старой Англии!", и прибавила, снисходя к его низкому умственному уровню:

- Где вы воспитывались?

- О, - сказал Мартин, - я родился в Кенте.

- А как вам нравится наша страна, сэр? - спросила миссис Хомини.

- Очень нравится, - отвечал полусонный Мартин. - То есть... по крайней мере... да, ничего себе, нравится, сударыня.

- Большинство иностранцев, а особенно англичан, очень удивляются тому, что видят в Соединенных Штатах, - заметила миссис Хомини.

- У них на это есть весьма основательные причины, сударыня, - сказал Мартин. - Я сам никогда в жизни так не удивлялся.