Женя Гламурная - Тертый шоколад

— Нет, ну ты с ума сошла, Жень!! Ты знаешь, сколько времени? Десять часов!! Хотя если десять, тогда ладно.

Вот она, Варежкина благодарность…

— Гоша в Москве.

— Ух ты, спасибо! Ты настоящий друг! — Варежка бросила трубку раньше, чем я успела рассказать, что он собирается сбежать.

Если Варя отправится к нему прямо сейчас, а она так и сделает, спрятаться от ее любви Гоша не успеет. При всем желании. Да, я его подставила. А что мне было делать? Смотреть, как Варежка страдает, и знать, что он где-то в городе?

Дома меня ждал e-mail от организаторов фотовыставки. Из десяти работ, которые я им отправила, выставят две: теток-охранниц из метро и… Гошу. Правда, узнать его на фотографии смогут только знакомые — лица не видно, только силуэт, но от этого не легче. Варежка точно обидится: решит, что я снова с ним кокетничаю. Как будто предлагаю всему городу поразмышлять, влюблена я в него или нет. Но мне просто нравится эта фотография! Гоша присел на углу крыши с сигаретой в руке и смотрит вниз. Через длинные пряди его рыжих волос просвечивают лучи заходящего солнца, над сигаретой вьется легкий дымок, и вся эта красота на фоне розоватых облаков. Кажется, я начинаю вспоминать, почему любила его тогда…

Дома дверь мне открыла разъяренная Варежка. Я еще удивиться не успела, а она уже орала:

— Где тебя носит?! Ключи давай!

— Какие ключи? — не поняла я.

— От чердака! Он мне двери не открывает…

— Ничего себе! Может, он уже уехал?

— Нет, он там, — вздохнула Варежка. — Я чувствую… Да и слышно было, как он к дверному глазку крался. Увидел меня и не стал открывать.

— Держи. — Я протянула ей ключ. — Удачи!

— Что значит «удачи»? Думаешь так просто отделаться? Нет уж, ты идешь со мной! — заявила Варежка, подвинула кухонный стол так, что он оказался под самым люком, и галантно предложила мне лезть первой.

Я послушно забралась на стол и уже оттуда спросила:

— Варь, а зачем я тебе там?

— Ну во-первых, я боюсь мышей, а их у вас на чердаке целая куча…

Варежка помогла мне забраться в люк, я тревожно огляделась по сторонам. Мыши конспирировались и сидели тихо.

— А во-вторых, — продолжала Варежка, — нам давно пора поговорить всем вместе. Пока ты сама внятно не скажешь Гоше, что он тебе больше не нужен, он будет думать, что ты в него все еще влюблена.

— Но я ему это уже говорила. — Я протянула ей сверху руку.

На кухню зашел Вовочка и изумленно посмотрел на нас. С ума сойти, еще одиннадцати нет, а он уже у нас. Поскорее бы Лика нашла ему работу.

— Рот закрой, — огрызнулась Варежка, когда заметила, что Вова, мечтательно закатив глаза к потолку, разглядывает ее ноги.

— И люк за нами тоже, — добавила я.

По чердаку надо ходить тихо — без обуви и на цыпочках, а то люди, которые живут на верхних этажах, услышат и поднимут панику. В прошлом году, когда мы там шастали с Гошей, нас засекла моя соседка по лестничной площадке, тетя Клава. Сначала она называла нас «нечистая сила» и из своего люка брызгала на чердак святой водой, а потом решила, что мы — иностранные шпионы. Нечистая сила так громко не топает. Чтобы она не догадалась вызвать милицию, мы стали вести себя как смирные барабашки и ходить в носках.

Замки на всех люках одинаковые, так что при желании можно и к тете Клаве зайти, но нас сейчас интересует Гоша. Еще когда мы с ним встречались, я нарисовала на его дверце сердечко фосфорицирующим маркером, чтобы не заблудиться в темноте и не перепутать люки. Сердечко давно уже не светится — фосфор быстро выветрился, но теперь я и с закрытыми глазами дорогу найду. Нащупала в темноте скважину, зловеще скрежетнул замок. Снизу тетя Клава вяло пробормотала: «Свят-свят-свят! Дьяволы…», мы на минуту застыли, но все было тихо. Я толкнула люк, и он мягко открылся внутрь. Варежка спрыгнула вниз первой и быстро пошла в спальню. Кухня выглядела так, как будто тут сто лет никто не живет — все покрыто толстенным слоем пыли, а на полу валяется дохлый таракан. Точно от голода умер. Я медленно сползла вниз, обошла таракана и заглянула в спальню. Там на матрасе сидела Варежка и смотрела на противоположную стену, как Супермен, который пытается воспламенить что-то взглядом. Гоши в квартире не было. Догадался сбежать, пока Варя ходила ко мне за ключом.

— Твою мать… — потрясенно прошептала она, не сводя глаз со стены.

Я посмотрела туда же и подумала то, что она сказала, хотя даже про себя никогда не ругаюсь. На обоях был нарисован мой трехметровый портрет и… как бы это сказать… в не совсем одетом виде. Точнее, в совсем неодетом. Я уселась рядом с Варежкой, немного пришла в себя и заметила на полу баллончик с черной краской. Взяла его, принесла с кухни деревянный ящик, который Гоше служил табуреткой, забралась на него и стала поливать краской стену.