Иван Катков: Еще один день [СИ]

Валера увидел на площади суетливую толпу. Недалеко от памятника Ленину с гомоном носились дети. Кудахтали и размахивали списками фамилий раскрасневшиеся воспитатели. Родители торопливо выгружали из багажников авто рюкзаки и сумки. Горластые тренеры не могли сосчитать привезенный с собой спортинвентарь. Пацаны в красно-белых майках встали в круг и по очереди чеканили мяч. Девочки лет тринадцати делали селфи с историческим монументом.

Патрульные машины, преградив въезд, изредка покрякивали сиренами. У обочины, путаясь в веренице припаркованных легковушек, возвышались два туристических автобуса.

— Здорово.

Услышав знакомый голос, Валерка обернулся.

Эдуард щелчком выстрелил окурком и протянул руку. Невысокий, с короткой стрижкой и кришнаитской косичкой на затылке. На Эде были выцветшая майка с едва уловимым изображением Гребенщикова и широченные бриджи кислотного цвета. За спиной гитара, одетая в джинсовый чехол, левое плечо оттягивала дорожная сумка.

— Как думаешь, опохмелиться успею? — спросил Эдик, поправив лямку на плече. — Там "Спар" за углом. Рванем по пиву?

— Ты че, обалдел, что ли? — выпучил глаза Валерка.

— Нормально. Ты лучше глянь, Вожака не видно?

Вожаком они прозвали Руслана Вафовича, директора спортивно-оздоровительного лагеря "Олимпиец", по совместительству дядю Эдуарда.

— Да вон он, с тренерами перетирает.

— Вот гад, — Эдуард в сердцах бросил сумку на асфальт, — ну вот как после этого быть?! Это ли не юдоль скорби?

Заметив ребят, директор бодрой походкой направился к ним. Подтянутый, с седым ежиком на голове. На свои шестьдесят три дядя Эдуарда совсем не выглядел. Его можно было принять за рано поседевшего, крепкого сорокалетнего мужчину.

— Че стоим? Кого ждем? — отрывисто бросил Вожак.

— Мы тоже рады вас видеть, Руслан Вафович, — устало выдавил Валера.

— Так, без разговоров. Дуйте ко второму автобусу, поедете с борцами.

Закинув сумки в багажный отсек, ребята поднялись в автобус.

Дети бегали по узкому салону, визжали, шелестели фольгой, отнимали друг у друга чипсы и газировку. Кто-то отчаянно пытался сорвать с окон занавески. Другие устроили борцовский поединок на заднем сиденье. Третьи, карабкаясь по высоким креслам, пытались взобраться на багажные полки.

Угомонились юные "олимпийцы", только когда появился тренер по самбо. Огромный, с бритой головой и торчащими в разные стороны переломанными ушами.

— Тишину поймали! — прогремел тренер, и все стихли.

Казалось, даже двигатель стал работать на меньших оборотах.

Автобусы отъезжали. Родители не спешили уходить с площади. У некоторых был такой вид, словно они провожали своих отпрысков в последний путь. Иные, напротив, не скрывали радости. В толпе угадывались счастливые лица папаш.

Ехать предстояло около трех часов. В сопровождении двух полицейских "десяток" выбрались из города и покатили по трассе. Опустив спинку кресла, Эдик быстро уснул.

Автобусы плыли по залитому солнцем шоссе. Густые воротники деревьев за окном сменялись цветущими лугами или низкими домиками редких деревень и дачных поселков. Попутные автомобили уступали дорогу, угодливо перестраиваясь в соседний ряд. Полицейское сопровождение действовало безотказно.

Идея устроиться вожатым в летний спортивный лагерь пришла в голову Эдику.

Уже больше года он уклонялся от армейской службы и зарабатывал на жизнь, продавая славянские обереги на Покровской улице Нижнего Новгорода. Узнав о том, что его дядя выбил должность директора лагеря, падкий на халяву Эдик напросился к нему. А чуть позже замолвил слово за своего друга — безработного неудачника Валеру. Мало того, поехать в "Олимпиец" трусливого увальня пришлось еще и уговаривать.

"Дармовые харчи, море в двух шагах, еще и деньги платят! Не тупи, Валер, такой шанс раз в жизни выпадает!"

Недолго поколебавшись, Валерка сдался.

2

Территорию "Олимпийца" окружал высокий забор. Деревянные домики, расписанные рисунками из советских мультфильмов, хаотично расположились по периметру огороженного лесного массива. От проходной, повиливая, уходила асфальтированная велодорожка.

Дети шумно высыпали из автобусов. Затем достали сумки из багажных отсеков и, подгоняемые тренерами, разбились на группы. Футболисты, боксеры, гимнасты, борцы и прочие спортсмены заполнили площадку у столовой.

— Двадцать шестой номер — ваш, — мимоходом бросил Вожак, сунув Эдику ключ на капроновом шнурке.