Генри Джеймс - Подлинные образцы

- Мы встанем, если вам угодно, - сказал майор и вырос передо мной во всем своем величии.

Я на глаз оценил его рост - в нем было шесть футов два дюйма, и он был джентльмен с головы до пят. Любой вновь учрежденный клуб, еще не подыскавший себе эмблему, не прогадал бы, наняв его стоять в витрине своего помещения. При первом же взгляде на них у меня мелькнула мысль, что эта чета обратилась явно не по адресу: для них было бы гораздо выгоднее, если бы их использовали в рекламных целях. Я, конечно, не собирался обдумывать за них все возможные варианты, но мне было ясно одно: этим людям ничего не стоило заработать целое состояние, - правда, не для себя. В их внешности было что-то такое, из чего сумел бы извлечь немалые барыши модный портной, содержатель гостиницы или же владелец фирмы, торгующий мылом. Мне виделся плакат "Мы моемся мылом только этой марки", приколотый к их груди и действующий на покупателя неотразимо. А как блестяще они справились бы с поручением поддерживать разговор за табльдотом в каком-нибудь пансионе!

Миссис Монарк хранила молчание, - не из заносчивости, а из робости. Майор сказал ей:

- Встаньте, дорогая, и покажите, как вы элегантны.

Чтобы показать это, вставать было совсем не обязательно, но она послушно поднялась, прошлась по мастерской и вернулась на свое место, покраснев от смущения и бросая беспокойные взгляды на мужа. Это напомнило мне сцену, случайным свидетелем которой я стал однажды в Париже: к моему приятелю-драматургу, работавшему в то время над новой пьесой, пришла актриса, добивавшаяся получить в ней роль. Она прохаживалась перед ним по комнате, как это делала сейчас моя посетительница. У миссис Монарк это получалось не хуже, но я все же воздержался от аплодисментов. Странно было видеть, что такие люди готовы работать за гроши. А миссис Монарк выглядела так, будто у нее было десять тысяч фунтов годового дохода. Слово, которое только что употребил ее муж, как нельзя лучше характеризовало ее: и по облику, и по самому своему существу она была тем, что обитатели Лондона называют на своем жаргоне "элегантной штучкой". Фигура у нее была - если придерживаться той же системы понятий - "безупречная" или, если угодно, "идеальная". Для женщины ее возраста талия у нее была удивительно тонка; локоть обнаруживал предписанный канонами красоты изгиб; посадка головы также отвечала всем правилам; и все же - зачем она пришла ко _мне_? Почему не пошла работать манекенщицей в модный магазин? Я начал опасаться, что мои посетители не просто нуждаются в деньгах, а еще и мнят себя любителями искусства, - это усложнило бы наши отношения. Когда она снова села, я поблагодарил ее и сказал, что качество, которое рисовальщик больше всего ценит в натурщике, - это умение сидеть смирно.

- О, если кто умеет сидеть смирно, так это _она_, - сказал майор Монарк. Затем шутливо добавил: - Во всяком случае, я ей особенно воли не давал.

- Разве я такая уж непоседа? - обратилась миссис Монарк к мужу.

При этом она спрятала голову на его широкой груди, словно птенец, укрывающийся под крылом матери. Я чувствовал, что у меня вот-вот брызнут слезы.

Тот, в чью силу так трогательно верили, адресовал свой ответ мне:

- Быть может, именно сейчас уместно упомянуть - ведь наш разговор должен быть сугубо деловым, не так ли? - что, когда мы поженились, все звали мою жену не иначе как Прекрасной Статуей.

- О, боже, - печально вздохнула миссис Монарк.

- Но мне, разумеется, хотелось бы, чтобы натурщик умел выразительно передавать те или иные чувства, - сказал я.

- Разумеется! - подхватили супруги в один голос.

- И вот еще что: вам, я полагаю, известно, что от этой работы ужасно устаешь.

- О, мы _никогда_ не устаем! - горячо возразили они.

- А вы уже испробовали это на практике?

Они медлили с ответом и поглядывали друг на друга.

- Мы фотографировались, - сказала наконец миссис Монарх - бессчетное число раз.

- Мы часто снимались по просьбе владельцев ателье, - пояснил майор.

- Понимаю, - потому что вы так хорошо смотритесь.

- Не знаю уж, какие у них были цели, но только от них отбою не было.

- Мы никогда не платили за наши фотографии, - сказала миссис Монарк с улыбкой.

- Надо было принести их с собой, - заметил муж.

- Вряд ли у нас что-нибудь осталось. Мы их столько раздарили, пояснила она мне.

- На память, - уточнил майор, - ну и, как водится, напишешь что-нибудь такое на обороте.

- Может быть, они теперь продаются в магазинах? - спросил я, желая невинно пошутить.