Уильям Теккерей - Виргинцы (книга 1)

Итак, возле этого трактира ходил взад и вперед высокий молодой полковник, погруженный в тягостные размышления. Исход этого неприятного происшествия мог быть только один — тот жестокий исход, которого требовали законы чести и обычаи страны. Не стерпев наглых выходок мальчишки, он в ярости употребил оскорбительные слова. Молодой человек потребовал удовлетворения. Ему было тягостно думать, что Джордж Уорингтон мог так долго таить злобу и жажду мести, однако зачинщиком оказался сам полковник, и ему приходилось за это расплачиваться.

Вдруг вдалеке раздались вопли и гиканье (негры, вообще обожающие всякий шум, особенно любят орать во всю глотку, когда скачут на лошади), и все головы, курчавые и напудренные, повернулись в ту сторону, откуда доносились эти пронзительные звуки. А доносились они со стороны дороги, по которой за три часа до этого к трактиру подъехали наши молодые люди; вскоре послышался топот копыт, на взмыленном коне появился мистер Сейди и даже выпалил в воздух из пистолета под оглушительный рев своих чернокожих собратьев. Затем он выстрелил и из другого пистолета, но его лошадь, не раз возившая Гарри Уорингтона на охоту, давно привыкла к пальбе. Вот он влетел во двор, где вокруг него тотчас столпилось человек двадцать громко вопящих негров, и, спешившись среди мечущихся кур и индеек, брыкающихся лошадей и обезумевших, визжащих свиней, тут же начал болтать с приятелями.

— Эй, Сейди, немедленно сюда! — рявкает мистер Гарри.

— Сейди, иди сюда! Черт бы тебя побрал! — кричит мистер Джордж (вновь находится дело ангелу, ведущему запись грехов, и он должен снова отправляться в один из своих бесчисленных полетов в Небесный Архив).

— Сейчас, масса, — отвечает Сейди и продолжает беседовать со своими курчавыми собратьями. Он ухмыляется. Он вновь достает пистолеты из седельных сумок. Он щелкает курками. Он наводит пистолет на поросенка, который опрометью мчится через двор. Он наводит пистолет на дорогу, по которой только что прискакал сюда, и курчавые головы вновь поворачиваются в ту же сторону. Он повторяет: — Сейчас, масса! Сейчас все здесь будут.

И вот с дороги вновь доносится стук копыт. Кто это там скачет? Щупленький мистер Демпстер шпорит и бьет каблуками свою низкорослую лошадь. А что это за дама в амазонке торопит кобылку госпожи Эсмонд? Неужели сама госпожа Эсмонд? Нет, она слишком дородна. Клянусь жизнью, это миссис Маунтин на серой кобыле своей хозяйки!

— Хвала господу! Ура! Вот они! Ура! И хор негров подхватывает:

— Бот они!

Мистер Демпстер и миссис Маунтин уже въехали во двор, уже спешились, проложили себе путь через толпу негров, кинулись в дом, пробежали по коридору на веранду, где в тупом недоумении сидят английские офицеры, сбежали по ступенькам в огород, где теперь в стороне от своего высокого противника расхаживают Джордж и Гарри, и Джордж Уорингтон не успевает сурово осведомиться: "Что вы тут делаете, сударыня?" — как миссис Маунтин бросается ему на шею и кричит:

— Ах, Джордж, голубчик мой! Это ошибка! Ошибка! Это я во всем виновата!

— Какая ошибка? — спрашивает Джордж, величественно высвобождаясь из ее объятий.

— В чем дело, Маунти? — восклицает Гарри, весь дрожа.

— Этот листок, который я вынула из его бювара... этот листок, который я подобрала, дети! Где полковник пишет, что хочет жениться на вдове с двумя детьми. Кто это мог быть, как не вы, дети? И кто, как не ваша мать?

— И что же?

— Только это... это не ваша мать. Полковник женится на вдовушке Кертис. Он подыскал себе богатую невесту. Я всегда говорила, что так и будет. Он женится не на миссис Рэйчел Уорингтон. Он ей все сказал сегодня перед отъездом, и сказал, что свадьба будет после войны. И... и ваша маменька вне себя, мальчики. А когда Сейди приехал за пистолетами и рассказал всему дому, что вы собираетесь драться, я велела ему разрядить пистолеты и поскакала вслед за ним и чуть не переломала все свои старые кости, торопясь к вам.

— Я, пожалуй, переломаю кости мистеру Сейди, — грозно заявил Джордж. Я ведь предупреждал негодяя, чтобы он молчал!

— Слава богу, что он не послушался! — сказал бедняга Гарри. — Слава богу!

— А что подумает мистер Вашингтон и господа офицеры, когда узнают, как мой слуга оповестил мою мать, что я собираюсь драться на дуэли? — спросил мистер Джордж в сильнейшем гневе.

— Ты уже доказал свое мужество, Джордж, — почтительно заметил Гарри, и благодарение богу, что тебе не надо драться с нашим старинным другом... с другом нашего детства. Ведь это же была ошибка, и теперь вам не из-за чего ссориться, верно, милый? Ты был сердит на него, потому что заблуждался.