Уильям Теккерей - Виргинцы (книга 1)

Мистер Дрейпер сказал "гм!" и сделал весьма серьезную и печальную мину.

— Но, сударь, это же возможно! — говорит мистер Уорингтон, с недоумением глядя на стряпчего.

Это не только возможно, но мистер Дрейпер накануне просил у госпожи Бернштейн разрешения тотчас уплатить эти деньги и освободить мистера Уорингтона. Баронесса давно уже объявила, что думает сделать этого молодого джентльмена своим наследником. К тому же Дрейпер, как и весь свет, верил, что родовое имение Гарри в Виргинии замечательно не только своей величиной, но и богатством. Необходимая сумма была при нем, и по распоряжению госпожи Бернштейн он должен был уплатить ее при соблюдении некоторых условий. Тем не менее, когда Гарри воскликнул: "Это же возможно!" — мистер Дрейпер сделал печальную мину и ответил:

— Да, сэр, но на это нужно время, и время немалое. Чтобы распорядиться той долей вашего английского наследства, которая перешла к вам ввиду смерти мистера Джорджа Уорингтона, нам необходимо доказать эту смерть и снять опеку, а кто может это сделать? Леди Эсмонд-Уорингтон, разумеется, не допустит, чтобы ее сын оставался в тюрьме, но она в Виргинии, и ее ответ мы получим не ранее чем через полгода. Или ваш бристольский агент уполномочен оплачивать ваши чеки?

— Он уполномочен только выдавать мне двести фунтов в год, — говорит мистер Уорингтон. — По-видимому, у меня остается только один выход: обратиться за помощью к госпоже де Бернштейн. Она за меня поручится.

— Ее милость все для вас сделает, сэр. Она сама мне это сказала, замечает стряпчий. — Достаточно одного ее слова, и вы можете тотчас покинуть это место,

— Так пойдите к ней от меня, мистер Дрейпер. Мне не хотелось беспокоить моих родственников, но уж лучше я обращусь к ней, чем и дальше буду бессмысленно томиться в заключении. Расскажите ей, где я нахожусь и что со мной случилось. Ничего не скрывайте! И скажите ей, что я полагаюсь на ее добрые чувства ко мне и верю, что она избавит меня от этого... этого позора. — Голос мистера Уорингтона дрогнул, и он провел рукой по глазам.

— Сэр, — говорит мистер Дрейпер, внимательно глядя на юношу. — Я был у ее милости вчера, и мы обсуждали с ней этот злополучный (я не стану употреблять слова "позорный") этот злополучный случай.

— О чем вы, сударь? Разве госпоже Бернштейн известно о моей беде?

— Ей известны все обстоятельства — и то, как вы заложили часы, и все прочее.

Гарри вспыхнул до корней волос.

— Закладывать часы и другие вещи, за которые вы не уплатили, никак не следовало, — продолжал стряпчий и поспешно добавил, когда молодой человек гневно привстал с кровати. — Это может привести к судебному разбирательству и ко всяким неприятным словопрениям. Адвокаты ведь ничего не уважают, и когда начинают вести допрос...

— Боже великий! Неужели вы думаете, сударь, что джентльмен вроде меня способен взять часы в кредит, намереваясь обмануть торговца? — восклицает Гарри вне себя от волнения.

— Ну конечно, ваши намерения были самыми благородными, но закон-то может взглянуть на это иначе, — говорит мистер Дрейпер, подмигивая. ("Пробрало-таки наглеца!") — Ваша тетушка говорит, что не слыхивала о подобном легкомыслии, если не назвать это чем-нибудь похуже.

— А вы сами это ничем похуже не называете, мистер Дрейпер? осведомляется Гарри, выговаривая слова очень медленно и, видимо, прилагая большие усилия, чтобы сдержаться.

Мистеру Дрейперу не понравилось выражение его лица.

— Боже сохрани, чтобы я позволил себе сказать что-нибудь подобное, как джентльмен джентльмену, но моему клиенту я обязан сказать: "Сэр, вы попали в весьма неприятное положение", — как врач говорит пациенту: "Сэр, ваша болезнь опасна".

— И вы не собираетесь помочь мне уплатить этот долг, а пришли только для того, чтобы сказать мне, что меня могут обвинить в мошенничестве? говорит Гарри.

— В приобретении товара обманным путем? Да, разумеется. И я тут ни при чем, сэр. Не смотрите на меня так, словно хотите ударить. ("Допек я его, черт побери!") Молодой человек, получающий от матери содержание в двести пятьдесят фунтов в год, забирает у ювелира часы и бриллианты, а потом несет их к закладчику. Вы спрашиваете меня, что об этом подумают люди. И я вам отвечаю прямо и честно. Так зачем же сердиться на меня, мистер Уорингтон?

— Продолжайте, сударь, — говорит Гарри со стоном. Стряпчий решил, что победа осталась за ним.

— Но вы спрашиваете, могу ли я помочь вам уплатить этот долг? Я отвечаю: да! Если вы пожелаете, сэр, мне достаточно будет вынуть деньги из кармана — не мои, но моей досточтимой доверительницы, вашей тетеньки, сэр, леди Бершнтейн. Однако она имеет право поставить условия, и я готов их вам сообщить.