Генри Фильдинг - Пасквин

Жена мэра. Надеюсь, ты не забыла наставлений милорда? И теперь ты уже не будешь колебаться, идти тебе на содержание или нет. Я думаю, что ты сможешь помочь семье... Великий будет грех, если ты не сделаешь все, что от тебя зависит, для нашей семьи!

Дочь мэра. Мне теперь только и снятся, что кареты шестерней, увеселения, балы, театры и маскарады.

Фастиан. Снятся, сэр? Но каким образом? Мне кажется, действие вашей комедии, мистер Трэпуит, охватывает один день?

Трэпуит. Ничего подобного, сэр. Но даже если бы и так, - разве дочь мэра не могла вздремнуть после обеда?

Снируэлл. В самом деле! А может быть, она спит наяву, как иные прочие.

Входят лорд Плейс и полковник Промиз.

Плейс. Мадам, я пришел проститься с вами. Я глубоко признателен вам за все, что вы для нас сделали. При следующих выборах я снова воспользуюсь вашей любезностью. Но теперь, я полагаю, нам уже нечего здесь делать. Хотя наши избиратели собираются обжаловать результаты выборов...

Жена мэра. Нет, нет, милорд, еще далеко не все потеряно! Я ведь недаром заставила мужа вернуть вас и полковника.

Плейс. Так это вы вернули нас?

Жена мэра. Да, вернула вас, как законно избранных. А теперь уже от вас самих зависит доказать, что так и было на самом деле.

Плейс. Мадам, эта новость так меня взволновала, что мне необходимо выпить глоток вина, чтобы прийти в себя.

Жена мэра. Если вы, ваша милость, соблаговолите пройти со мной в мою комнату, я сумею удовлетворить ваши желания.

Трэпуит. Как вам понравился этот глоток вина, сэр?

Сниpуэлл. О, превосходно!

Фастиан. Не могу этого сказать, поскольку я его не пробовал.

Трэпуит. Ей-богу, сэр, если бы не этот глоток вина, моя пьеса, вероятно, уже окончилась бы.

Фастиан. Черт бы побрал этот глоток!

Трэпуит. Теперь, мистер Фастиан, интрига моей пьесы, которая до сих пор была дана только намеками, появляясь то там, то сям, подобно резвящемуся ребенку, выступит перед публикой во всей своей цветущей красе, подобно зрелой матроне. И, я надеюсь, она своей чарующей прелестью привлечет всех, как магнит, и вызовет всеобщее восхищение, бурю аплодисментов, ураган рукоплесканий во всем зале. А сейчас, джентльмены, попрошу полной тишины. Полковник, вы станьте с этой стороны, а вы, мисс, вот с той. Теперь смотрите друг на друга.

Продолжительная пауза.

Фастиан. Скажите, мистер Трэпуит, они так больше и не заговорят?

Трэпуит. Ах, черт возьми! Вы прервали их молчание. Как я вас ни предупреждал, вы все-таки испортили мне всю сцену! А это лучшая сцена без слов, какая только была написана. Ну что ж, теперь вы можете говорить, можете даже сыпать словами.

Пpомиз. Сударыня, позвольте поблагодарить вас от лица всей армии за все, что вы сделали для нас!.. Я навеки ваш раб. Вы меня осчастливите, если согласитесь стать моей женой.

Дочь мэра. Вот как! И вы так великодушно прощаете мне все мои дерзости?..

Фастиан. Какие это дерзости? Позвольте, мистер Трэпуит, если я не ошибаюсь, любовники впервые разговаривают друг с другом.

Tpэпуит. Вы спрашиваете, какие дерзости, сэр? Их было немало, сэр.

Фастиан. Когда же, сэр? Где же, сэр?

Тpэпуит. Как где? Да за кулисами, сэр! Зачем же непременно все показывать на сцене? В наших комедиях нередко изображают то, что с успехом могло бы произойти за кулисами. Я следую благородным традициям французского театра и руководствуюсь советом Горация. А у французов, как вам известно, не принято изображать на сцене тяжелые события. Почему же мы должны показывать на сцене, как молодая особа жестоко обращается со своим возлюбленным? Ведь это может подать публике дурной пример. В наших комедиях мы часто видим, как какая-нибудь дама в продолжение целых четырех актов так издевается над достойным джентльменом, что ее следует по крайней мере повесить. И вдруг в пятом акте она в награду за это получает его же в мужья! Я знаю, это многим не по вкусу. А я вот хочу угодить всем и сделал так, что любая дама будет думать, что героиня вела себя так, как именно ей это нравится.

Снируэлл. Прекрасно сказано, милейший Трэпуит! Однако продолжайте эту сцену.

Трэпуит. Прошу вас, мисс, мы ждем.

Дочь мэра. Мне хотелось, испытать вашу верность и постоянство, и я заставила себя пойти на эти невинные уловки. Правда, я слишком много себе позволяла, я оскорбляла вас, мучила вас, кокетничала, лгала вам, играла вами. Но вы так великодушны, что готовы все это забыть. Даю вам честное слово, что всеми силами постараюсь загладить все это. Я буду вам верной женой.