Вячеслав Мазуренко: Подводный чернобыль

Встречаясь со старпомом Воробьевым Юрием Николаевичем, мы часто говорили о том дне. Он сказал, что на лодке остались только те, кто мог нести вахту, и на тех постах, где нельзя было оставлять работающие механизмы без присмотра. В частности, в третьем, пятом, шестом отсеках остались и продолжали вахту старшины Володя Газин, Иван Пыдорашко, мичман Иван Немченко, Виктор Котельников, Леша Куст, Виктор Завизион, Виктор Балашов, офицеры Самарин Иван, Попельнух Григорий, Корбут Николай, Надточий Валерий. Офицеры и мичманы, сошедшие на берег, получили указание: немедленно, прежде, чем уйти домой, посетить кубрик, проверить состояние моряков и, если надо, направлять их в госпиталь. Вечером того дня и автор этих записок оказался в госпитале. Поздно ночью моряков посетило начальство дивизии, но толком поговорить с ними не удалось, ибо все они были пьяны. Это был тот случай, когда военнослужащим разрешали пить спирт – и не ограничивали. Вот и выпивали моряки сколько могли, а закуски снабженцы подводникам не жалели. Все считали, что спирт повышает сопротивляемость организма. Как потом скажет главный радиолог министерства здравоохранения СССР Гуськова А.К., это была ошибка. Вот в этом и была вся помощь со стороны медицинского персонала военного госпиталя в Гремихе. 25 мая, утром первые десять человек с апл К-27 с пересадками (машина-вертолет-самолет) прибыли в Североморск, а оттуда (на самолете командующего Северного Флота) убыли в Ленинград, получив на дорогу по большой палке колбасы и буханке хлеба (каждому – персонально). В самолете мы смеялись: лучше бы поставили в салоне несколько ящиков минеральной воды или пивка! Вечером того же дня самолет Ту-104 приземлился на военном аэродроме. Сквозь иллюминатор мы увидели вереницу санитарных военных машин. Их было свыше десятка – и это на десять подводников. Встречающие были удивлены: огромный Ту-104 – и всего десять пассажиров. Мы расположились в двух машинах. От сопровождающих медицинских работников, узнали, что им было дано указание немедленно направить "скорые" в аэропорт для встречи тяжелобольных. А кого и откуда – не сказали. Мы прибыли в 1-й Военно-морской госпиталь. Подъехали к 11-му спецотделению. У входа группа медработников во главе с начальником госпиталя – все в костюмах противохимической защиты. Ни о чем не спрашивая, повели в душ, забрали нашу одежду, развели по палатам – каждого отдельно. Я не знал, что более двух недель, мы не будем видеть друг друга, не будем общаться, не будем знать каково состояние здоровья товарищей. Медсестры старались не отвечать на подобные вопросы. На следующий день в отделение прибыло еще 14 подводников во главе с офицером Владом Домбровским. Последняя группа подводников, переоблучившихся 24 мая, прибыла в госпиталь 29 мая 1968 года. Всего в 1-й Военно-морской госпиталь поступило 83 человека. Остальные моряки были направлены в госпиталя Североморска и Москвы. В госпиталя ВМФ положили и командование К-27 (как первого, так и второго экипажей): старпомы Томко Е.А, Воробьев Ю.Н, помощники командиров Милованов В.Н, Сальников Л.Н, замполит Анисов В.В, командиры всех БЧ (боевых частей). Командир второго экипажа Новицкий Г.Г был направлен в госпиталь Североморска. Леонов же остался при апл и более полутора месяца работал в составе правительственной комиссии, которая занималась расследованием причин аварии. И только после завершения работы он был направлен в госпиталь Североморска. Ему сообщили, что доза облучения составила свыше 300 рентген, как и у всех подводников, которые были направлены в госпиталя. Со временем эту цифру уберут из медкнижек офицеров и сверхсрочников, и объявят, что все подводники получили годичную дозу облучения в пределах 50 рентген! О матросах и старшинах срочной службы и говорить нечего. Им никто, ничего ни о каких дозах не сообщал. В книге "Атомная подводная эпопея" контр-адмирал Мормуль Н.Г пишет: "…Двадцать человек получили значительные (от 600 до 2000 рентген) дозы облучения". Врачи госпиталя делали все возможное, чтобы спасти тех, кто был облучен. Но и врачи бывают бессильны. 7 июня 1968 года в 21.45 умирает штурманский электрик Володя Воевода, который получил смертельную дозу радиации, причем не в четвертом, реакторном отсеке, а в штурманской рубке 3-го отсека. За ним ушел из жизни Виктор Гриценко, спецтрюмный (15 часов 45 минут 16.06.68) Узнав о смерти товарища, остановилось сердце у спецтрюмного Вадима Куликова(18 часов 07 минут 18.06.68) 24 июня в 5 утра уходит Саша Петров, спецтрюмный. Читать дальше