Роман Гари - Жители Земли

- Снег все еще идет? - спросила девушка.

- Не то слово! Скоро все будет белым-бело!

- Вот и славно.

- Что-что?

- Это славно, говорю.

Мужчина грустно глянул на худосочную снежинку, подставил ладонь и зажал в кулаке ледяную слезку.

- Красиво, должно быть,- сказала девушка.- Я люблю снег. А еще мне хотелось бы увидеть статую.

Мужчина не ответил ей, достал из кармана небольшую бутылку шнапса и сделал аккуратный глоток. Потом повел вокруг пугливыми глазами и снова прильнул к горлышку.

- Спиртным пахнет,- сказала девушка. Старик поспешно спрятал бутылку в карман.

- Это прохожий. Выпил, должно. А ты как думала, завтра небось Рождество!

- Припудрите мне лицо,- попросила девушка,- мне кажется, оно у меня все посинело.

- Это от холода,- ответил ее спутник и снова вздохнул.

Он порылся в карманах, нашел пудреницу, открыл. Пуховка несколько раз выпадала из его одеревенелых пальцев.

- Ну вот,- проговорил он наконец.

- Он посмотрел на меня?

- Кто? - удивился мужчина.- Ах, ну да,- спохватился он. - Конечно, на тебя все смотрят. Ты очень красивая.

- Мне все равно. Просто не хочу выглядеть чокнутой. Меня всегда красиво одевали и красиво причесывали. Родители очень за этим следили.

Стая ворон взвилась над пустырем, покружила над площадью и, каркая, полетела куда-то. Девушка подняла голову и широко улыбнулась.

- Вы слышите? - сказала она.- Мне нравится, как они каркают. Будто сразу картину видишь.

- Это точно,- согласился мужчина. Он боязливо огляделся, снова извлек из кармана бутылку и отпил.

- Рождественскую картину,- продолжала девушка, по-прежнему улыбаясь и глядя в пространство.- Я вижу это так же отчетливо, как если бы видела взаправду. Трубы... из них в вечереющее небо поднимается дым... Продавец елок катит свою тележку... И лавки все такие нарядные, аппетитные... А в окнах огни и белые снежинки...

Ее спутник оторвался от бутылки и вытер губы.

- Ага,- откликнулся он хрипловато.- Все именно так. И еще снеговик: с трубкой и в цилиндре. Дети вылепили. Мы всегда в детстве снеговика на Рождество лепили.

- Если уж ко мне действительно должно вернуться зрение, хорошо бы под Рождество. Все кругом такое белое, чистое...

Старик мрачно уставился в грязную лужу у себя под ногами.

- Это точно,- согласился он.

- Заметьте, я совсем с этим не тороплюсь. Мне и так хорошо.

Старик вдруг заерзал на чемодане, замахал руками:

- Что ты, что ты! Не говори так! Вот потому ты и не видишь. Это психологическое... Врачи все как один сказали, что лечить тебя придется долго. И трудно. Но ты обязательно вылечишься. А если ты будешь упрямиться, то даже профессор Штерн ничего не сможет сделать. Я все прекрасно знаю, все, что ты видела, что пережила...

Он сидел на своем чемоданчике, говорил и размахивал руками, и концы его шарфа подпрыгивали в такт.

- Да, конечно, ты пережила шок. Но ведь это же были солдаты... скоты, а не люди... Не все люди такие. В людей надо верить. И вовсе ты не слепая. Ты не видишь, потому что не хочешь видеть. Все врачи подтвердили, что это всего-навсего нервный шок... Если ты сама хоть капельку постараешься, если перестанешь упрямиться... Если захочешь видеть... Профессор Штерн обязательно тебя вылечит. Может, даже к следующему Рождеству. Только надо верить!

- От вас спиртным пахнет,- сказала девушка.

Старик замолк, спрятал руки в рукава и втянул голову в плечи. Он теснее придвинулся к девушке, и они снова замерли на чемоданчике, а снег танцевал вокруг них свой робкий танец.

Очередной грузовик, оставив позади руины Певческой школы, выехал на площадь. Старик снова поднялся. Он не выказал радости, когда грузовик вдруг затормозил, и вроде даже не огорчился, когда тот дал газ. Машина везла обломки, и над площадью повисло облако рыжей пыли. Оно коснулось лица девушки, и она принялась тереть глаза. Старик вынул из кармана белоснежный платок и с величайшей осторожностью стал вытирать ей лоб и веки, будто хотел стереть с ее лица малейшие следы грязи.

- Не остановился? - спросила девушка.

- Он нас просто не заметил.

Постепенно их окутал мрак, и снежные хлопья сменились звездами. Сонно прокаркав, разлетелись последние вороны, и на небо взошла луна, чтобы слегка приаккуратить мир и развеять тьму. Проехал еще один грузовик: фары его пристально вперились в путников, но затем равнодушно отвернулись.

- Надо бы пройти чуть дальше,- сказал мужчина.- Они просто едут в другую сторону. Не менять же им из-за нас направление.

Девушка встала в ожидании. Мужчина засуетился вокруг чемодана.