Герман Гессе - Магия книги (сборник)

Индивидуация - в глубинной психологии "процесс формирования и обособления отдельного человеческого существа, развитие психологического индивида как особи, отличной от всеобщей, коллективной психологии" (К. Г. Юнг), - стала для Гессе созданием и пресуществлением своего "образа" в божественное единство мира. Она отождествилась с христианско-гуманистической идеей спасения и жертвенной самоотдачи, с идеей магического овладения внешними по отношению к Я-сознанию психическими формациями, интегрированными в образы книжного комплекса, и с идеей устранения колдовства этого комплекса. В том же смысле Гессе переосмыслил и центральные категории индивидуации. "Анима (анимус) " - душа, по Юнгу, интеллектуально непреодолимое понятие, эмпирически представленное в мифологических сизигиях, приобретает у Гессе лично-психологический смысл и символизируется "домом", "родителями" и "книгой". Тесно связанные в психоанализе с "анимой" представления о "маске (персоне)" как о наносной, неистинной личности и о "тени" как о близнеце-антагонисте (средоточии всего неистинного и злого в человеке, соблазна, вносящего раскол в душу) в поэтическом мире Гессе приобретают этический смысл. "Маска" выступает символом приспособления к поверхностным нормам окружающего мира, к рациональной действительности, образом колдовства, исходящего от автономного комплекса, а "тень" в содержательном и эмоциональном отношении - по-разному наполненным символом "вины (греха) упущения". Именно эти понятия придают в дальнейшем особые смысловые контуры гессевским двойным проекциям и его поискам самого себя в книжном мире.

Согласно психоанализу, процесс индивидуации начинается с инициации (посвящения) во внешний мир, с развития личности от рождения до формирования Я-сознания и "маски". Завершается этот процесс фазой отчаяния, в понимании Гессе - этапом, когда человек со всей силой ощущает неодолимость чувства вины и недостижимость авторитета, выраженных у Гессе в книжном комплексе. Схема индивидуации, поначалу лишь интуитивно узнаваемая Гессе в себе самом и столь же интуитивно воплощаемая в первых произведениях, углубляется и становится осознанной после знакомства с аналитической психологией. "Путь вочеловечивания начинается с невинности (с рая, с детства, с безответственного преддверия). Отсюда он ведет в чувство вины, в знание о добре и зле, в требование культуры, морали, религий, человеческих идеалов. У каждого, кто переживает эту стадию серьезно, как дифференцированный индивид, она неотвратимо завершается отчаянием, пониманием того, что осуществление добродетели, полное повиновение, нравственное служение невозможны, что справедливость недостижима, что доброта несбыточна. Это отчаяние ведет или к гибели, или к третьему царству духа", - писал Гессе о собственном пути и о пути своих героев ("Немного теологии", 1932).

Это третье царство - царство безраздельной власти магического мышления, гармонического совпадения противоположностей, царство "самости". Понятие "самости" - одно из центральных в юнговской аналитической психологии; как философско-психологическая категория, обозначающая потенциально-центральное положение личности во вселенной и трактуемая психоанализом как совокупность всех психических и духовных содержаний человека. Оно встречается уже на исходе немецкого Просвещения и у идеологов немецкого романтизма - Фихте и Новалиса, а затем, пройдя через весь XIX век, вновь возрождается в немецком неоромантизме. Но издревле известна "самость" и в быту. Она выражение индивидуализирующейся воли ребенка, чей возглас "я сам!" указывает на то, что ребенок воспринимает себя целым миром, умеющим все. "Самость" в детстве тождественна всей личности ребенка, в которой Я еще не отличает себя от окружающего мира, еще слито с ним. Символ ребенка, один из важнейших в мифологиях и религиозных свидетельствах как главное воплощение "самости", истинной веры, - центральный в творчестве Гессе; по отношению к книге он выливается в требование "непредвзятости", "простодушия" в чтении и творчестве, согласованности стиля и характера у автора и высшего слияния с содержанием у читателя. Отчуждение от "самости" появляется с возникновением рефлексии, осознанием иных, отличных от его, ребенка, психических содержаний, которые, если они притягательны, возводятся ребенком в идеал Я. У Гессе таким идеалом стал книжный комплекс и, опредмеченный, как это свойственно интроверту, был ложно отождествлен с "самостью". В положительный момент кризиса Гессе отделяет его от "самости", которая остается целью сознания и достигается через прорыв "анимы". Иными словами, для интроверта Гессе "самость" есть развеществленный книжный комплекс, сиречь наполненный Я-сознанием идеал Я.