Джон Голсуорси - Из сборника 'Моментальные снимки'

- Да, - сказал слепой, - то же самое с вами. Коснулись дна. Когда зайдете в следующий раз, я кое-что покажу вам, и, думаю, вам понравится. Спасибо за чтение.

- Когда вам надоест, скажите.

- Хорошо, скажу, - отозвался слепой и, сидя неподвижно, долго прислушивался к затихающим шагам своего гостя.

3

Канун рождества. Ночь ненастная, ветреная, льет дождь. По улице идет бывший Э 299 на два ярда впереди жены, их сын следует на два ярда позади матери. В дверях, поджидая их, стоит закутанная в меха фигурка.

- Идем, милая. Прости, мы не могли не привести его.

- Конечно, вы должны были это сделать, Джек.

- Смотри, он даже не может идти с мамой рядом. Это болезнь. Сегодня он отправился в церковь и в течение всей проповеди не сводил глаз со священника. Бедняга викарий еле выдержал.

- А о чем была проповедь?

- О братской любви. Мама говорит, что он это делает не нарочно, но это похоже на взгляд... как назывался тот зверь, у которого был такой страшный взгляд?

- Василиск. Я пыталась, Джек, поставить себя на место твоего отца. Он там, наверное, кровавые слезы с кровью глотал, а всякие хамы помыкали им, как собакой, и это почти три года! Если тебя не сломят, так станешь на людей не похож. И все же это лучше, чем если бы он вышел оттуда и пресмыкался.

- Может быть. Осторожнее - дождь! Дай-ка я подыму твой капюшон, милая.

И шум дождя заглушает шепот.

А в прихожей, в дверях ярко освещенной комнаты под пучком омелы стоит девушка с пушистыми волосами.

- Счастливого рождества, папа!

- Спасибо. Поцеловать тебя?

- Как хочешь. Мамочка, милая! Хелло, Джек, Мэйбл! Входите! Родди, возьми у папы пальто.

- Как поживаете, сэр? Ужасная погода.

- Одно из преимуществ тюрьмы: нас никогда не беспокоила погода. Там тоже вывешивали надписи в веночках из ягод остролиста: "Мир и Добро". Очень мило! Христианство - великолепная мистификация, не правда ли?

И опять четверо идут по улице. Звонят колокола, призывают верующих на ночное рождественское богослужение.

- Ну и вечерок!

- Джек, дай им уйти подальше - еще услышат.

- Хуже некуда! Да он хоть кого изведет! Я думал, после выпивки он станет приятнее. Он ведь очень много выпил.

- Еще несколько дней осталось терпеть, а там...

- Ты согласна с мамой, Мэйбл, что он делает это не намеренно?

- Конечно, согласна.

- Как он сидит и улыбается! Ушел бы себе в пустыню и там улыбался!

- А может быть, он уже там...

4

- Это вам, - сказал слепой. - Все, что я могу сделать в моем положении. С крестом пришлось повозиться. Боюсь, немного тяжеловат. Но я думаю, что вы не взыщете.

- Да это настоящий шедевр!

- Серьезно? - спросил слепой. - Можно еще подправить красками. Тогда он станет больше похож на человека.

- Обязательно это сделаю.

- Я бы оставил лицо и крест некрашеными. Но волосы, одежда и кровь из-под тернового венца - все это выиграет, если немного подкрасить. Ну, а как поживает человек, который совратил Гедлиберг?

Бывший Э 299 открыл книгу.

- "...Гудсон оглядел его с головы до пят, точно отыскивая на нем местечко погаже, и сказал: "Так вы, значит, от комиссии по расследованию?" Солсберри отвечает, что примерно так оно и есть. "Хм! А что им нужно подробности или достаточно общего ответа?" "Если подробности понадобятся, мистер Гудсон, я приду еще раз, а пока дайте общий ответ". "Ну, хорошо, тогда скажите им, пусть убираются к черту. Полагаю, этот общий ответ их удовлетворит. А вам, Солсберри, советую: когда придете за подробностями, то захватите корзинку, а то в чем вы потащите домой свои останки?"

Слепой засмеялся от удовольствия.

- Эх! Люблю я этого Твена. Хорошее чувство юмора - ничего приторного.

- Хинин и собачий лай?

- Собачий лай, да и хватка тоже, - сказал слепой. - А что вы сами думаете о человеке?

- Мало или ничего.

- И все же в общем он не так уж плох. Возьмите нас с вами. У каждого из нас свои неприятности, а мы веселимся, как мальчишки. Надо полагаться только на самого себя, или придется страдать. Ведь вы то же самое думаете? Правда? Вот и головой кивнули. Или мне показалось?

- Нет, не показалось. Похоже, что ваши глаза видят не хуже, чем у зрячего.

- Они у меня блестящие, да? Мы с вами могли бы выплакать свои глаза. Но мы этого не сделали. Вот почему я и говорю, что с нами дело обстоит не так уж плохо. Отойди от мира и не вешай носа! Все равно счастливы вы будете только тогда, когда решите, что в жизни хуже, чем сейчас, быть не может. Так ведь, а?

- Да.

- Мне для этого понадобилось пять лет. А вам?

- Около трех.