Джон Голсуорси - Из сборника 'Пять рассказов'

- Не бойтесь, я не причиню вам зла, - мягко сказал он, - скорее напротив. Разрешите сесть и поговорить с вами? - Показывая ей ключи, он добавил. - Если бы Ларри не доверял мне, он не дал бы мне это, правда?

Девушка не шевелилась, и Киту почудилось, что перед ним дух, покинувший тело. И в то мгновение эта дикая мысль не показалась ему хоть сколько-нибудь странной. Он огляделся: безвкусно убранная, но чистенькая комната, зеркало в тусклой золоченой оправе, столик с мраморной доской у стены, плюшевый диван. Больше двадцати лет он не посещал подобных мест.

- Сядьте, прошу вас, - сказал он. - И простите, что я вас напугал.

Девушка прошептала, не двигаясь:

- Кто же вы?

Испуг в ее голосе тронул Кита и, забыв осторожность, он ответил:

- Я брат Ларри.

Она вздохнула с облегчением, и этот вздох дошел до сердца Кита. Все так же придерживая пальто у подбородка, она подошла к дивану и села. Кит заметил, что ее ноги в ночных туфлях голы. Короткие волосы и наивные испуганные глаза делали ее похожей на высокую девочку. Кит придвинул себе стул и сказал, садясь:

- Извините меня за столь позднее посещение. Но дело в том, что он все рассказал мне.

Он ожидал, что она вздрогнет или ахнет. Но она крепко сжала руки, лежавшие на коленях, и спросила:

- Да?

Тревога и раздражение снова овладели Китом.

- Ужасное дело!

Ее шепот был, как эхо:

- Да! Ужасное, ужасное!

У Кита внезапно мелькнула мысль, что тот человек, наверное, упал мертвым как раз здесь, где сидит он. И он замолк, глядя в пол.

- Да, - прошептала девушка, - здесь. Я все время вижу, как он падает!

Как это было сказано! С каким непонятным и трогательным отчаянием! Что в этой женщине, которая вела дурную жизнь и принесла им такую большую беду, вызывало у него невольное сострадание?

- У вас такой юный вид, - проговорил он.

- Мне двадцать лет.

- Вы... любите моего брата?

- Ради него я пойду на смерть.

Нет, нельзя было сомневаться в искренности ее голоса, в искренности этих глубоких глаз славянки, темно-карих, а не синих, как ему показалось вначале. Либо жизнь этой женщины еще не успела наложить на нее свой отпечаток, либо страдания последних часов и, может быть, привязанность к Ларри стерли следы прошлого, - лицо ее было прекрасно. И сидя перед этим двадцатилетним ребенком, Кит, сорокалетний, многоопытный мужчина, в силу своей профессии знакомый со всеми сторонами человеческой натуры, чувствовал себя неуверенно. Немного запинаясь, он сказал:

- Я пришел выяснить, что вы можете сделать, чтобы спасти его. Слушайте и отвечайте на мои вопросы.

Она сжала руки и тихо сказала:

- Хорошо! Я отвечу на все ваши вопросы.

- Этот... ваш... муж был дурной человек?

- Ужасный!

- Сколько времени вы не видели его до того, как он вчера пришел к вам?

- Полтора года.

- Где вы жили с ним?

- В Пимлико.

- А кто-либо здесь знает вас как миссис Уолен?

- Нет. Я приехала сюда после смерти моей девочки. С тех пор вела плохую жизнь. Я живу одна. У меня нет знакомых.

- Если его опознают, то полиция станет разыскивать его жену?

- Не знаю. Он никому не говорил, что мы женаты. Я была слишком молода. Он, наверное, со многими поступал так, как со мной.

- Как вы думаете, известен он полиции? Она покачала головой.

- Он был очень хитрый.

- Какое имя вы теперь носите?

- Ванда Ливинска.

- Так вас звали до замужества?

- Ванда - мое настоящее имя. А фамилию Ливинска... я себе придумала.

- С тех пор, как вы переехали сюда?

- Да.

- Ларри до вчерашнего вечера когда-нибудь видел этого Уолена?

- Ни разу.

- Но вы рассказали Ларри, как он обращался с вами?

- Да. И, кроме того, Уолен первый кинулся на Ларри.

- Да. Я заметил у Ларри ссадину. Кто-нибудь видел, как Ларри пришел к вам?

- Не знаю. Ларри говорит, что нет.

- А как вы думаете, видели его, когда он нес... это?

- Я смотрела в окно. На улице никого не было.

- А когда он возвращался? - Никого.

- Может быть, видели, как он уходил утром?

- Вряд ли.

- А вам кто-нибудь прислуживает?

- Каждое утро в девять часов приходит уборщица. Она бывает здесь не больше часа.

- Она знает Ларри?

- Нет.

- У вас есть друзья, знакомые?

- Нет, никого. Я люблю быть одна. А с тех пор, как встретилась с Ларри, и вовсе никого не вижу. Ко мне давно уже, кроме него, никто не приходит.

- Сколько времени?

- Вот уже пять месяцев.

- Вы сегодня выходили из дому?

- Нет.

- Что же вы делали?

- Плакала, - с пугающей простотой ответила она и, сжав руки, продолжала: