Валентина Немова - Любить всю жизнь лишь одного

В тот день гимнастки готовились к межрайонным соревнованиям. Я подошла к их руководительнице — женщине средних лет, с некрасивым лицом, но очень красивой фигурой, и сказала, что хочу записаться в эту секцию. Исполнив мою просьбу, она усадила меня на стул, в комнате, где девушки переодевались, и дала полистать самоучитель по этому виду спорта. Подсказала, где можно такой альбом приобрести. Я купила эту книгу и по одному часу в день стала тренироваться дома, а два раза в неделю, по два часа, в спортзале. Конечно, мне было далеко до гимнасток-разрядниц, но я не отчаивалась. Главное ведь было не чемпионкой стать, а привести свою фигуру в порядок и окрепнуть физически.

Вернувшись в родной город, я сразу же поинтересовалась, есть ли в пединституте нужная мне секция. Мне сказали: есть. Записавшись в нее, я снова стала по два раза в неделю заниматься в спортзале. Остальные дни — дома. От занятий в спортивном зале, как и другие девушки, уставала страшно. После тренировок иногда возвращалась домой, еле волоча ноги. Но, как ни странно, усталость эта была приятной. Отдохнув, чувствовала себя великолепно. Напрашивается вопрос: где брала я время для регулярных занятий физкультурой, если мне приходилось, сдавая экзамены экстерном за два курса, и науками заниматься не шаляй-валяй, а с очень большим напряжением. Ответ простой: мой день был расписан не только по часам, но и по минутам. Спала я в это время по 6 часов в сутки. Я неукоснительно соблюдала строгий график. В нем не было места только одному виду "деятельности" — болтовне.

За время учебы в старших классах наболталась я досыта. Да и не с кем было мне сейчас вести задушевные разговоры. Не было в городе уже тех подружек, кому я открывала душу. Они остались в Свердловске…

Миновало полгода с тех пор, как я открыла для себя художественную гимнастику. И вот, в одно прекрасное утро, тренируясь перед зеркалом, я сделала еще одно открытие: за прошедшие шесть месяцев внешне я очень изменилась. Плечи развернулись, спина выпрямилась, грудь выдалась вперед. Талия, которая и прежде была тонкой, сделалась просто осиной. Я смогла ее обхватить четырьмя пальцами. Одним словом, благодаря постоянным тренировкам, превратилась из угловатой девочки-подростка в стройную девушку.

Мне захотелось этой приятной новостью, кроме сестер и мамы, еще с кем-нибудь поделиться. И я пошла в гости к тониной маме, которую, как уже было сказано выше, навещала время от времени. Это было в конце декабря 1951 года. Анастасия Петровна очень обрадовалась моему приходу. Мы посидели с нею в гостиной на мягком, но уже довольно потертом диване, поохали. Тонина мама побывала в Свердловске, посмотрела своими глазами, как дочь ее там живет, и теперь жаловалась мне:

— Вылетела из родительского гнезда и еще не оперилась, но ведет себя, как хочет, не слушает наставлений матери. Влюбилась в красивого оболтуса, который уже теперь попивает, ходит за ним по институту, как тень, расставаясь лишь на то время, когда он отправляется на свидание с другой девушкой. И нисколько ее не заботит, что он ставит ее в унизительное положение.

Я посочувствовала Анастасии Петровне, которая не без оснований беспокоится о будущем своей дочери, но бранить Тоню за бездумное поведение не стала, так как сама еще совсем недавно, когда училась в 9 и 10 классах, не умнее вела себя по отношению к Лешке Крылатову.

Потом мы стали обсуждать мои дела, но не личные. После того случая, когда Алексей раскрылся передо мной во всей своей "красе", о котором сразу я ни слова даже в дневнике своем не написала и старалась не вспоминать, живя в Свердловске, говорить о нем, о Лешке, с кем бы то ни было, не испытывала я никакого желания.

Мудрецова похвалила моих родителей за то, что они, когда я, бросив юридический, вернулась домой, не послали меня работать на производство, а позволили учиться на заочном, то есть без стипендии. Похвалила меня за то, что я так хорошо учусь, стараясь поскорее окончить институт, чтобы на год раньше пойти работать и вносить свой вклад в семейный котел.

Вспомнили мы также и наших с Тоней одноклассников, о них побеседовали, уточнив, где кто и чем занимаются.

Затем Анастасия Петровна перешла к самому важному на тот день и спросила каким-то вроде даже игривым тоном, каким говорят, когда что-то приятное для собеседника замышляют.

— А где ты будешь встречать Новый год?

— Наверное, в школу пойду. Меня пригласили на бал-маскарад.

— А что наденешь?