Она откинулась назад, скрестив руки за головой, насмешливая и неотразимая:
– О, я думаю о тебе так редко, что даже забыла твою фамилию. Надеюсь, что встречу ее в какой-нибудь книге. Ведь я даже забыла этот шрам, вон там, над твоим глазом.
Ее палец пробежал вдоль его шрама, скользнул по лбу и разгладил его нахмуренные брови; она смеялась, игнорируя мольбу, которую видела в его глазах.
– Кира, это очень дорого будет стоить – установить телефон в твоем доме?
– Но они… мы… у нас нет электрической проводки в квартире. Это невозможно.
– Мне так часто хочется позвонить тебе. Временами бывает так тяжело ждать, просто ждать тебя.
– Разве я не прихожу так часто, как ты этого хочешь, Андрей?
– Не в этом дело. Иногда… видишь ли… я просто хочу взглянуть на тебя… в тот же день, когда ты уже побывала здесь… иногда даже через минуту, как только ты уйдешь. Когда ты уходишь, я понимаю, что не могу ни позвать, ни найти тебя, у меня нет права даже подойти к твоему дому, словно ты уехала из города. Иногда я смотрю на людей, что ходят по улицам, и я пугаюсь – того, что ты потерялась где-то среди них, а я не могу попасть к тебе, не могу крикнуть тебе поверх всех этих голов.
Она неумолимо сказала:
– Андрей, ты обещал никогда не приходить ко мне домой.
– Но ты позволила бы мне звонить тебе, если бы я выбил тебе телефон?
– Мои родители могут догадаться. И… ох, Андрей, мы должны быть осторожны. Мы должны быть такими осторожными – особенно теперь.
– Почему – особенно теперь?
– О, ну ладно, не более, чем обычно. Но ведь это не так трудно – соблюдать одно лишь условие, просто быть осторожными – ради меня?
– Конечно, нет, дорогая.
– Я буду приходить часто. Я никуда не денусь, даже когда ты устанешь от меня.
– Кира, зачем ты это говоришь?
– Ну, ты ведь устанешь от меня когда-нибудь, ведь так?
– Ты ведь так на самом деле не думаешь, Кира?
Она поспешила сказать: «Нет, конечно, нет… Ну конечно, я люблю тебя. Ты ведь знаешь это. Но я не хочу чувствовать… чувствовать, что ты привязан ко мне… что твоя жизнь…»
– Кира, почему ты не хочешь, чтобы я сказал, что моя жизнь…
– Вот почему я не хочу, чтобы ты говорил вообще.
Она нагнулась и закрыла его рот крепким и сильным поцелуем.
За окном какой-то член райкома медленно играл «Интернационал» одной рукой на звонком концертном рояле.
Губы Андрея голодно двигались по ее шее, рукам, по плечам. Он с трудом оторвался от нее. Он заставил себя легкомысленно, весело сказать, поднимаясь:
– У меня кое-что есть для тебя, Кира. Я готовил это для сегодняшнего вечера. Но теперь…
Он вынул крошечную коробочку из ящика стола и вложил ей в руку. Она стала беспомощно протестовать:
– Ой, Андрей, не надо. Я же просила тебя не делать этого больше. После всего, что ты сделал для меня и…
– Я ничего для тебя не сделал. Я думаю, что ты слишком уж бескорыстна. Вечно только о семье и думаешь. Мне пришлось биться за то, чтобы ты взяла это платье.
– И чулки, и зажигалку, и… Ой, Андрей, я так благодарна тебе, но…
– Ну, не бойся же, открой ее.
Это был маленький плоский флакончик настоящих французских духов. У нее перехватило дыхание. Она хотела возразить. Но она увидела его улыбку и смогла лишь счастливо засмеяться: «Ох, Андрей!»
Его руки медленно двигались в воздухе, не дотрагиваясь до нее, следуя очертаниям ее шеи, груди, ее тела. Рука двигалась осторожно и внимательно, словно создавая статую.
– Что ты делаешь, Андрей?
– Стараюсь запомнить.
– Что?
– Твое тело. То, как ты стоишь – именно сейчас. Иногда, когда я бываю один, я пытаюсь нарисовать тебя в воздухе – вот так, чтобы почувствовать, что ты стоишь рядом.
Она прижалась к нему еще сильнее. Ее глаза потемнели; ее улыбка стала медленной, застывшей. Она сказала, протягивая ему флакон духов:
– Ты сам должен открыть. Я хочу, чтобы ты сам уронил на меня первую каплю.
Она немного отодвинулась от него и спросила:
– Куда упадет первая капля?
Кончики его пальцев были влажными от духов и источали поразительный аромат другого мира, он робко прижал их к ее волосам.
Она дерзко засмеялась: «А куда еще?»
Кончики его пальцев дотронулись до ее губ.
– А куда еще?
Его руки прочертили мягкую линию по ее шее и резко остановились у воротничка из черной лакированной кожи.
Ее глаза притягивали к себе его взгляд, она рванула воротник, и застежки ее платья щелкнули, расстегиваясь.
– Куда еще?
Он шептал, погрузив свои губы в ее грудь: «О, Кира, я хотел тебя – здесь – сегодня вечером…»
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу