Саддам Хусейн - Забиба и царь

Закричал Нури Джаллаби, когда увидел, что его доводы оказались беспочвенными:

- Ты хочешь сказать, что изменишь порядок царской власти?

Несмотря на то удивление, которое он попытался при этом изобразить, его слова прозвучали неуверенно и нетвердо. А Ахмад Аль-Хасан, улыбнувшись, сказал:

- Да, если согласятся две трети собравшихся здесь, мы изменим режим.

Сказал Нури Джаллаби:

- Что, и смените царя?

Ответил Ахмад Аль-Хасан от лица народа:

- Да, сменим царя. Мы сменим того, кто стал царем при отсутствии воли народа, благодаря силе и политике чужеземных держав, которые устанавливают царей в наших краях, включая и царей нашей огромной земли, против воли и желания народа.

Сейчас, когда воля народа заявила о себе, а несправедливая воля и чужеземные силы не могут навязывать нам свое влияние, те, кто представляет народ и его вооруженные силы, вправе высказывать свое решительное мнение о том, что необходимо народу, а что для него неприемлемо.

Замолчал Нури Джаллаби, который обманом и незаслуженно пришел на собрание, и не нашел, что на это ответить.

Тогда заговорил председатель собрания:

- Я прошу вас не торопиться обсуждать вопрос, который мы еще не ввели в повестку дня. Продолжим наше собрание.

Председатель повторил:

- Есть в этом зале тот, кто выступает против такого порядка проведения собрания?

* * *

Руку подняла мать пятерых павших героев. Председатель позволил ей говорить, и она сказала:

- У каждого собрания должны быть свои цель и суть, хотя бы изначально. Если мы еще не решили, под каким лозунгом проводить это собрание, я не думаю, что кто-то будет против того, что мы собрались здесь, чтобы прославить наших героев.

Зал зашумел возгласами и аплодисментами.

А мать героев, продолжая, сказала:

- Воистину, Забиба - героиня народа и вдохновительница его, символ его героизма и самопожертвования, поэтому я предлагаю принести ее портрет и повесить высоко над столом председателя собрания, чтобы всем казалось, что она над нашими головами, и чтобы ее мог видеть каждый сидящий в зале. Так, по крайней мере, определится основное направление нашего собрания.

Председатель сказал:

- Предложение матери героев повесить портрет Забибы в центре зала заседания над нашими головами заслуживает уважения.

Ударил председатель собрания по столу, стоявшему перед ним, и сказал:

- Теперь, когда стало ясно, что большинство согласно с порядком проведения нашего собрания, перейдем к обсуждению повестки дня.

Главным пунктом в повестке дня должна быть проблема власти, о которой в своем совете царю напомнила Забиба. Она говорила, что царь должен сделать волю народа определяющей в форме правления и порядке осуществления власти. А поскольку народ обрел свою волю, он должен сказать свое слово.

Несмотря на то, что сам царь в зале не присутствовал, а воля народа имела большой вес в виде его представителей, многие этот вопрос обсуждать отказались, и причиной этого колебания, вероятно, был трепет перед властью или страх перед личностью правителя, уважение позиции, которую занял царь, и отношение Забибы к нему, о котором можно было судить по ее письму. И настроение это не проходило до тех пор, пока не сказал один из представителей народа, чья одежда еще была запятнана кровью сражения, в котором кровь его ран смешалась с кровью тех, кого он разил мечом и кинжалом:

- Ни у кого из нас нет злобы на царя, особенно после того, как он сражался вместе с нами, но он не смог бы оставаться царем без поддержки народа и армии и противостоять тем, кто соперничал с ним за царский трон из эмиров, на основании принципа: "Если нет возможности выбора, выбирай лучшее из зол". Отец его и деды заставили нас натерпеться, и народ не знал от них ничего, кроме несчастий. Если бы я показал вам свою спину, вы увидели бы, что я - из тех тысяч, чьи спины обжигали плети палачей, оставляя на них вечные следы. Довольно с нас голода, отсталости и унижения, поразивших нас благодаря нашим правителям. Даже когда мы говорим, что этот царь отличается от всех других царей, мы ответственны за то, что он считается лучшим среди остальных по своему характеру. Разве Забиба, дочь народа, выполняя волю народа, не была ответственна за то, что заставляла его занять другую позицию и делала его другим человеком? Разве народ не сделал одолжение царю, включая и то, что поселил в его сердце веру в Аллаха после того, как он был неверным? Разве не народ спас ему жизнь и мужское достоинство, не говоря уже о царской чести, перед лицом захватчиков и их заговора? И все это мы сделали для того, чтобы опять посадить царя на свои головы? Если даже мы можем поручиться за личность этого царя и за то, что его признает народ, признает страна, и в принципе поверим ему, то как мы можем поручиться за тех, кто займет его трон по наследству? Мы не желаем, чтобы нами правил подросток, а то и ребенок. Не желаем, чтобы нашими детьми или нами самими правил какой-нибудь сумасшедший из детей или внуков этого царя.