Саддам Хусейн - Забиба и царь

Вдруг в галерее показалась женщина, одежда которой говорила о ее величии. Но ее походка и то, как обращалась она с придворными дамами и прислужницами, не прибавляли ей уважения и степенности. Была она высока ростом, и линии ее тела были удивительными. Довольно стройная, но и не лишенная женственной плоти, нежной и зажигающей в мужчинах желание. Все в ней было красиво, но не могла Забиба рассмотреть ее душу, сердце и черты ее, за которые та несла бы ответственность. Она не могла быть ответственной за свою внешнюю форму и особенности тела, ибо все они были даны ей от рождения. А вот что касается таких особенностей, как нравственность, вкус, манеры, вежливость, культура, образованность и тому подобное, то человек в той или иной степени обязан нести ответственность за их наличие или отсутствие. От этих особенностей непосредственно зависит степень успеха или неудачи, которых добивается человек, в том числе в семейных делах и в любви. На них строятся отношения между мужем и женой, на них держится любовь во всех ее разновидностях и на всех этапах. Поэтому нередко все раскрывается сразу после помолвки, первой брачной ночи или первой беременности женщины, когда мужчина и женщина понимают наконец, чему было отдано их предпочтение, когда они полюбили, когда они решили соединиться.

Но как отыскать равновесие формы и духа? Как понять, основано ли предпочтение только на форме или на его выбор повлияли вещи умозрительные и духовные?

Не удостоив Забибу пожелания доброго вечера и не дожидаясь приветствия от Забибы, сказала она, явно вспылив, хотя и пыталась лицемерно скрыть свою вспыльчивость:

- Ты Забиба?

Забиба отвечала:

- Добрый вечер, моя госпожа.

И продолжила, полная уверенности в себе, но без высокомерия и вызова:

- Да, я - Забиба, дочь народа, и мне посчастливилось быть любимой господином моим царем.

- Знаешь ли ты меня? - спросила царица.

- Прости, госпожа моя. Прошу, не сердись на мои слова, если я не выскажу предположение. Предположение может быть ошибочным или точным, но я не могу решиться на это, поскольку не имела чести быть представленной тебе раньше.

- Разве мой вид ни о чем тебе не говорит?

- Прости, госпожа моя, но внешний вид не всегда является показателем содержания. Во всяком случае, он не раскрывает всю сущность человека. Именно поэтому, встретив меня, ты спросила, не Забиба ли я. Если бы тебе хватило одного взгляда, чтобы определить, кто я такая, то и я ограничилась бы тем же, не задавая вопросов. Вот я и говорю тебе, что я - Забиба, дочь народа, которой посчастливилось быть любимой его величеством царем.

- Ты простолюдинка, по тебе это видно, - сказала царица, желая посмеяться над ее видом, которым она не походила на принцесс и цариц. - Но то, что ты наложница царя, по тебе не скажешь.

Отвечала Забиба:

- Я дочь народа, и это качество, объединив мой внешний вид и мое содержание, стало моим явным и соответствующим мне качеством. Потому-то я им и горжусь. А это значит, что обычаи и порядки, которые не признает народ и которые он не соблюдает даже во дворце, не могут меня прельстить. Я сохранила свою сущность и свою внешнюю форму и, совмещая в себе эти качества, вполне могу служить идеям и традициям народа, а не умножать собой число закованных в тяжкие оковы придворных.

- Ты называешь придворных закованными, дочь народа?

Отвечала Забиба:

- Я имею в виду не всех, госпожа моя, а только некоторую часть. Никто не заковывал их в цепи, они сами себя заковали, желая привыкнуть к тому, что неверно. Поэтому те, кто предпочел оковы, закован в них, а те, кто не пожелал их, остались свободными, хотя и не покидали дворца. Разве свобода, как и положение, это не чувство, госпожа моя?

Когда сказала это Забиба, увидела она, что многие из прислужниц и придворных дам, которые прислушивались к их разговору, готовы были ей рукоплескать, не происходи все это во дворце и не стой перед ней царица.

Царица тоже это заметила и возвысила голос:

- Довольно философии, изъясняйся понятным нам языком!

Сказала Забиба:

- Прости меня, царица моя, но вашему языку я не обучена. Я дочь народа, как ты заметила и как сама я сказала, и нет никакой надежды на то, что я заговорю на вашем языке.

Царица же, выйдя из себя, закричала придворным дамам и дворцовым прислужницам, которые прислушивались к разговору между ними:

- Что вы столпились вокруг нас? Разойдитесь! Все разойдитесь! Оставьте нас одних, оставьте меня с Забибой!

Спросила ее старшая из придворных дам с удивлением: