Генрик Ибсен: Cтолпы общества

Голоса из толпы. Браво! Браво!

Рёрлун. И в наше время особенно отрадно и дорого видеть то чистое бескорыстие, которым отличается вся ваша деятельность. Теперь вы намерены дать нам, - да, почему бы не сказать этого прямо и просто? - железную дорогу.

Многочисленные Голоса из толпы. Браво! Браво!

Рёрлун. Предприятию этому, однако, по-видимому, суждено еще бороться с затруднениями, создаваемыми узкими и своекорыстными соображениями.

Голоса из толпы. Слушайте! Слушайте!

Рёрлун. Сделалось небезызвестным, что некие личности, не принадлежащие к нашему обществу, опередив наших трудолюбивых сограждан, захватили в свои руки некоторые преимущества, которыми по праву должен был бы пользоваться наш город.

Голоса из толпы. Да, да! Слушайте!

Рёрлун. Этот достойный сожаления факт, конечно, дошел и до вашего сведения, господин консул. Но, несмотря на это, вы непоколебимо преследуете вашу цель, памятуя, что истинному гражданину своего отечества не подобает заботиться только о местных интересах.

Голоса из толпы. Гм!.. Нет! Нет!.. Да!.. Да!..

Рёрлун. Итак, мы сегодня чествуем вас как гражданина государства, как такого человека, каким каждый должен был бы быть. Да послужит ваше предприятие к истинному и прочному благу общества. Правда, железная дорога может облегчить доступ к нам дурным элементам, но она же быстро может и избавить нас от них. Да и теперь мы не избавлены от вторжения таких дурных элементов извне. Но в том, что именно в этот торжественный вечер мы, если верить слухам, счастливо и скорее, чем надеялись, избавились от некоторых из них...

Голоса из толпы. Тсс! Тсс!

Рёрлун. ...в этом я вижу доброе предзнаменование для предприятия. То же обстоятельство, что я решился затронуть подобный вопрос здесь, ясно доказывает, что мы находимся в доме, где нравственные принципы ставятся выше родственных отношений.

Голоса из толпы. Слушайте! Браво!

Берник (в то же время). Позвольте мне...

Рёрлун. Еще два слова, господин консул. Трудясь так долго на пользу города, вы, конечно, были далеки от мысли стяжать этим путем какую-либо осязательную награду для себя лично. Но это маленькое доказательство признательности ваших сограждан вы не вправе отклонить от себя, особенно в такую знаменательную минуту, когда мы, по уверению знающих людей, вступаем в новую эру.

Многочисленные Голоса из толпы. Браво! Слушайте, слушайте!

Рёрлун делает знак слугам, которые подносят корзину; члены комитета вынимают из нее и передают Рёрлуну те предметы, о которых говорится ниже.

Рёрлун. Итак, господин консул, имеем честь поднести вам серебряный кофейный сервиз. Пусть он украшает ваш стол в те часы, когда мы будем иметь удовольствие, как часто бывало и прежде, собираться в вашем гостеприимном доме. И вас, господа, всегда с такой готовностью помогавших первому человеку в нашем городе во всех его предприятиях, мы также просим принять на память эти безделицы. Вот этот серебряный бокал назначен вам, господин Руммель. Вы не раз при звоне бокалов красноречиво защищали интересы общества. Пусть же почаще представляются вам случаи высоко поднимать и осушать этот бокал за общество! Вам, господин Самстад, позвольте передать этот альбом с карточками сограждан. Ваша известная, всеми признанная гуманность стяжала вам друзей во всех кругах общества. Вам же, господин Вигеланн, позвольте поднести это собрание проповедей на веленевой бумаге в роскошном переплете. Зрелость мысли, вырабатываемая годами, привела вас к глубоко серьезному взгляду на жизнь, и ваша многолетняя деятельность среди мирской суеты была облагорожена мыслью о другой, высшей жизни. (Обращаясь к толпе.) Затем, друзья мои, да здравствует консул Берник и его соратники! Да здравствуют столпы нашего общества!

Вся Толпа. Да здравствует консул Берник! Да здравствуют столпы общества! Ура! Ура! Ура!

Лона. Желаю счастья, зять!

Пауза. Напряженное ожидание.

Берник (начинает серьезно и медленно). Сограждане! Ваш представитель сказал сейчас, что мы сегодня вступаем в новую эру, надеюсь, так оно и будет. Но для этого нам необходимо призвать на помощь истину - истину, которая до этого самого вечера почти не находила себе пристанища в нашем обществе.

Удивление среди окружающих.

Поэтому я прежде всего должен отклонить те похвалы, которыми вы, господин адъюнкт, по установленному обычаю, незаслуженно осыпали меня. Я их не заслуживаю, потому что не был бескорыстным деятелем. Если я не всегда гонялся за барышами, это правда, то зато я должен сознаться, что главной пружиной моей деятельности была жажда власти, влияния, почета.