Дэвид Кеслер - Мистические сюрпризы жизни и смерти (рассказы)

Первый раз за последнее время Лоренцо проснулся в радостном настроении и побежал на площадь. Но площадь была пуста, только прохожие спешили по своим делам. В растеренности он ходил взад и вперед, надеясь найти хотя бы следы своих друзей. Он был так расстроен, что хотелось заплакать. Вдруг он услыхал звуки знакомой музыки, и на площади появились танцоры и музыканты. Лоренцо кинулся к ним.

"А я уж не надеялся увидеть вас, думал, что вы уже уехали и выступаете в другом городе." -сказал он.

"Мы тоже не думали, что ты придешь к нам." - сказала София. - "Мы действительно очень рады тебе. Ты будешь сегодня танцевать с нами?"

"Конечно, по-этому я и пришел."

Вместе с другими он начал танцевать, и, глядя на него, новые друзья старались подражать Лоренцо, единодушно и добровольно признав его своим лидером, от чего их танец тоже преобразился, из непрофессионального, даже где-то несовершенного и наивного, он постепенно превратился в произведение искусства. Признав неоспоримое лидерство Лоренцо, они, как бы невзначай, выдвинули его вперед, сделали своим солистом, а сами танцевали позади, образуя ему обрамление. Затем Лоренцо станцевал несколько танцев самостоятельно.

Он танцевал с восторгом, в упоении, понимая, что единственное место, где можно чувствовать себя на месте - это площадь, а единственно желаемая публика - это прохожие, которые забывают о своих делах и останавливаются, чтобы полюбоваться спектаклем. Здесь, на площади, он остро почувствовал свою необходимость.

В перерыве Джон сказал Лоренцо со вздохом:

"Очень жаль, но на сегодня хватит. Ведь вечером ты должен выступать в ресторане, тебе необходимо отдохнуть."

"Я не собираюсь возвращаться в ресторан." - Лоренцо улыбнулся. - "Это место не для меня. В ресторан ходят люди богатые, а им подавай каждый раз что нибудь новенькое, в танцах они ничего не понимают, для них это просто развлечение между едой и выпивкой. А я хочу танцевать для простых людей, пусть даже бездомных, чтобы они забывали о своих делах и заботах, чтобы мой танец, нет, наш танец скрасил им трудную и порой безрадостную жизнь."

София бросилась ему на шею. "Я знала, я знала, я знала." - твердила она.

"Я тоже очень рад." - сказал улыбаясь Джон, но потом нахмурился и добавил - "Но прежде, чем принять окончательное решение, ты должен уразуметь, что наша жизнь, жизнь бродячих актеров, значительно тяжелее жизни танцора из ресторана. Зачастую нам приходится спать, где попало, есть, что попало, а иногда ложиться спать, ничего не поев. Сегодня мы в Нью-Йорке, завтра в Техасе, а послезавтра в Чикаго, и всюду нас ожидает новые люди с их различными вкусами. Если мы понравимся в Калифорнии, то это не значит, что во Флориде нас не встретят гнилыми помидорами. Подумай хорошо. Иметь такого танцора, как ты - честь для нашей труппы, и я уверен, что успех обеспечен, где бы мы ни появились, но, сам понимаешь, всякое возможно."

"Меня это не страшит, в Италии я тоже хотел стать бродячим актером."

Каждое утро, просыпаясь, Лоренцо чувствовал себя счастливым - он танцевал перед людьми всякий раз новыми, принимали его прекрасно, в глазах их светились радость и восторг, аплодисменты, даже цветы, его окружали новые друзья, которые нравились ему все больше и больше, даже маленькие житейские неудобства не казались чем-то страшным. Он был готов на все.

Через несколько дней труппа направилась на юг, приближалась осень, а с ней и зима. И всюду, где бы они не танцевали, их встречали и провожали аплодисментами, а в Техасе темпераментные ковбои бросали в воздух свои широкополые шляпы.

"Я тебе однажды уже сказал, что ты принес нам счастье," - Джон улыбнулся. - "Но я и представить себе не мог, как велико это счастье. Ты сделал из нашей группы профессионалов, и всем этим мы обязаны только тебе одному."

Но Лоренцо опять почувствовал, что ему хочется чего-то еще. Он мог бы, наконец, успокоиться, его окружали приветливые люди, они смотрели на него как на божество, он нравился публике, которая встречала и провожала каждый танец аплодисментами. Что можно еще пожелать, жаловаться на судьбу было бы большим грехом! Но счастье не приходило, только во время танца Лоренцо забывался. Все ясно, он хочет танцевать фламенко, танцевать на улице, рассказать людям, что есть такой цыганский танец, в котором мистика сочетается с искусством.

И опять ему приснился Ромеро в таборе перед угасающим костром.

"Я хочу танцевать фламенко на улице. Ты позволяешь мне это?" - спросил Лоренцо, глядя на друга и ожидая от него разрешения.