Артур Кестлер: Анатомия снобизма

Однако всего лет двести тому назад мою столь быструю перемену мнения сочли бы не снобистской, а естественной: согласно тогдашней иерархии ценностей, княгине по праву отдавалось предпочтение перед человеком низкого происхождения. А необыкновенное внимание к зубам доброго принца Чарльза воспринималось бы как совершенно нормальное и трогательное проявление народной любви к своему будущему монарху. В феодальной Европе существовала поистине монолитная система общественных ценностей, согласно которой дарованные Божьей милостью происхождение, должность и положение служили общепринятым мерилом. После штурма Бастилии и принятия Декларации прав человека система ценностей подверглась изменениям - по крайней мере на бумаге. Но архетипические корни старых систем, а также их символы: благородные короли, прекрасные принцессы, хищные бароны и доблестные рыцари - не умерли и постоянно вторгаются в наше либерально-демократическое мировоззрение.

7

Любой вид снобизма (а их великое множество) всегда можно свести к одной и той же исходной форме: смешению двух разных систем ценностей. Первая, S1,- та, которую мы выдаем за основополагающую или считаем таковой и куда входят; эстетические критерии, личное обаяние, личные качества и так далее. Вторая, S2, накладываясь на первую, искажает нашу оценку; сюда относятся: фетишизм, комплекс Крийона, любовь к званиям, власти и тому подобное. Повторим наше прежнее определение в несколько уточненном виде: снобизм есть результат психологического слияния двух независимых систем ценностей, разных по своему происхождению и природе, но неразрывно связанных в сознании субъекта.

Из сказанного не следует, что "инородная" система S2 сама по себе, не имеет ценности - ее эмоциональная сила, искажающая ценности S1, часто восходит к глубоким, архетипическим источникам. Только сноб-перевертыш стал бы, например, утверждать, что "аристократия", которая понималась некогда как элита и которую в силу традиции и воспитания отличали высокие стандарты поведения, манер и вкуса, сама по себе не обладает ценностью. Из уникального социального сплава низших слоев аристократии и высших слоев торговой буржуазии, известного как верхушка английского среднего класса, вышло подавляющее большинство ведущих политиков, литераторов, художников и прошлого, и самого недавнего времени; даже крайне левые писатели-марксисты носили в 30-e годы и дворянские, и мещанские фамилии. Следовательно, "инородная" ценностная шкала основана на поистине великом культурном наследии прошлого. Наверное, поэтому можно простить английской интеллигенции столь свойственную ей любовь к аристократии. При всем том снобизм был и остается уродливой хворью английского общества-англичане наивно стремятся если не ощутить себя элитой, то хотя бы затесаться в ее круг, несмотря на ее очевидный упадок. В данном случае комплекс Крийона - это страх не стать полноправным участником очередного исторического события, каковым является не новое сражение при Арке, а театральная премьера или светский прием с коктейлями. "Pends-toi, brave Evelyn: nous avons dine a Blenheim et tu n'y etais pas".

8

До сих пор я не упоминал о самом очевидном и распространенном мотиве социального снобизма - стремлении поддержать свое уязвимое ego, втираясь в общество сильных мира сего, будь то титулованная знать, денежные тузы или художественная элита. Но такое объяснение мало что дает. Компенсация комплексов неполноценности - чуть ли He-главный психологический механизм из всех известных, но почему сноб компенсирует свои комплексы столь своеобразно? Рассел Лайнс в забавном эссе "О снобах" пишет: "Сноб, можно сказать, по определению уязвим в своем общественном положении (понимаемом в широком смысле слова), и снобизм для него лишь способ помассировать свое ego. Вряд ли есть люди столь в себе уверенные, что никогда не нуждаются хотя бы в некоторой подпитке ego; следовательно, нет человека, который не был бы снобом хоть в чем-то". Это верно, но лишь отчасти - ведь способов "помассировать свое ego" столько же, сколько сфер человеческой деятельности. Начиная от Демосфена, который компенсировал свое заикание тем, что заставлял себя говорить с набитым камешками ртом, пока не сделался лучшим оратором Греции, и кончая Наполеоном, который компенсировал свой маленький рост и низкое происхождение завоеванием Европы, чувство собственной ущербности всегда было мощным двигателем честолюбия. Вопрос в другом: почему в одном случае компенсация выражается в творческих достижениях, а в другом - в нелепой и пустой позе? Верно, почти каждому человеку нужно порой "подкормить" свoe ego, но лишь снобу требуется для этого масло олив, вызревших на Капри возле Голубого грота.